Англия (1815—1850)

Экономическое положение и социальная структура. К середине XIX в. в Англии завершился промышленный переворот. Все новые технические изобретения и разнообразные машины стали использоваться на главных стадиях производственного процесса во всех основных отраслях английской промышленности. Хорошо оснащенное машинной техникой текстительное производство — в первую очередь, как и раньше, хлопчатобумажное — занимало передовые позиции. Однако быстрыми темпами, особенно в 30—40-е годы, росла тяжелая промышленность и ее сердцевина— "машиностроение. Учреждались фабрики и специальные фирмы по производству станков, целых систем машин, различных механизмов. Англия не только оборудовала собственные фабрики машинами разных типов, но и стала их вывозить: за 1826—1850 гг. экспорт машин увеличился более чем в 6 раз. К середине века фабричное производство машин возобладало над изготовлением их вручную.

С развитием фабричного капитализма было неразрывно связано железнодорожное строительство. Паровоз был изобретен Дж. Стивенсоном в 1814 г. Строительство первой в мире железной дороги Стоктон — Дарлингтон окончилось в 1825 г., затем была построена большая дорога Ливерпуль— Манчестер (1829), а за 1835— 1849 гг. длина путей увеличилась с 540 км до 9,5 тыс. км. Внутренний рынок страны, сложившийся в результате промышленной революции, получил прочный соединительный остов. С появлением парохода (изобретен американцем Р. Фултоном в 1807 г.) открылась возможность активно использовать сеть каналов. Усовершенствованные сельскохозяйственные орудия позволили углубить вспашку, шире практиковать дренажные работы, чаще применять удобрения и другие достижения агрономии.

Успехи производства повлекли за собой увеличение экспорта. Вывоз продукции из Англии на внешние рынки вырос за 1830—1849 гг. более чем в 4 раза. Знаменательно, что наряду с текстильными товарами заметную долю экспорта составляла теперь продукция тяжелой промышленности. Подъем экономики был тесно связан с расцветом науки. Ее крупнейшим представителем являлся физик и химик Майкл Фарадей.

К середине века население страны насчитывало уже 21 млн. человек, причем быстрый прирост жителей пришелся на вторую четверть века (с 1801 г. в Англии регулярно проводились переписи населения). Неуклонно возрастало промышленное население: к 1851 г. оно составляло уже около 43%. Под напором крупного капитала и крупного землевладения протекал интенсивный процесс пролетаризации ремесленников, мелких фермеров, уцелевших к тому времени крестьян. Лиц наемного труда насчитывалось к середине века 5 млн., что вместе с членами семей составляло большинство населения страны. Английский публицист писал в 1850 г.: «Почти каждый человек, трудящийся здесь физически, работает за заработную плату».

Экономическое процветание Англии, достигнутое в итоге завершения промышленного переворота, победоносных анти-

296

французских войн и колониального грабежа, выдвинуло на первое место среди имущих классов промышленную буржуазию, связанную с передовой фабричной системой. Социальное деление общества приняло еще более резкие очертания. «...Англия является страной, где противоположность между пролетариатом и буржуазией достигла наибольшего развития»,— констатировал Маркс в 1847 г. 12

Народно-демократическое движение 1816—1820 гг.

Несмотря на усиление промышленной буржуазии, государственная машина по-прежнему оставалась в руках олигархии, в которой главенствовала землевладельческая аристократия. Последняя не всегда считалась с интересами промышленной буржуазии. Очень ярко приоритет лендлордов в политике проявился в 1815 г. Тогда были приняты «хлебные законы», которые установили высокие протекционистские пошлины на импорт зерна в Англию. Это сократило его приток на внутренний рынок и обеспечило землевладельцам огромные доходы благодаря повышенным ценам, монопольно диктуемым самими лендлордами. «Хлебные законы» тяжело отразились на материальном положении народа. Аграрный протекционизм вызвал недовольство и промышленной буржуазии, поскольку возросла цена рабочей силы и вздорожало сельскохозяйственное сырье, необходимое для фабрик.

Тори оставались у власти до 1830 г. Реакционное правительство Роберта Ливер-пула (1812—1827) продолжало и в мирное время полицейский курс Питта, утвердившийся в период войн: оно применяло репрессии против народа, а во внешней политике «истинный тори» Роберт Каслри, наиболее влиятельный член кабинета (до 1822 г.), энергично проводил реакционную линию в русле политики Священного союза (А. С. Пушкин называл Англию тех лет «мрачным Альбионом»).

Аграрный кризис 1815 г., затем экономические кризисы 1816 и 1819 гг. потрясли английское общество. По глубине и размаху кризис 1816 г. не имел себе равного в прошлом. Нищета и отчаяние охватили трудящихся. Безработные, по свидетельст-

12 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 4. С. 372.

ву современников, «заполнили всю страну от края до края». Первые выступления народа произошли уже в 1815 г., в последующие годы волнения разрастались: стачки, усиление «преступного духа» луддизма, протесты против действия «хлебных законов», «голодные» бунты, создание противозаконных тред-юнионов, брожение демобилизованных солдат и матросов — все эти проявления недовольства носили в основе экономический характер. Однако нередко они включали и политические мотивы. Большая часть населения промышленных районов, как свидетельствовал один из современников, «не просто прямо недовольна правительством, а ненавидит его смертельной ненавистью».

Народная борьба послужила благодатной почвой для возрождения с новой силой демократического движения. В отличие от подъема 90-х годов XVIII в. деятельность радикальных демократов уже в 1816 г. соединилась с массовыми выступлениями. В единый поток борьбы слились социально и политически разнородные силы. Самой внушительной из них являлись, по признанию современников, промышленные рабочие — «наиболее беспокойный класс по своему положению». Однако политическая гегемония сохранялась за мелкобуржуазными радикалами. Все движение объединялось требованием реформы парламента, цель которой различные течения радикалов понимали по-разному. Левые радикалы, теснее смыкавшиеся с народом, считали задачей реформы завоевание политического равенства с помощью всеобщего избирательного права (для мужчин), в котором они усматривали средство коренного улучшения материального положения народа. Подлинным руководителем левых радикалов стал Генри Хант (1773—1835), «один из лучших и храбрейших друзей, которых когда-либо имели трудящиеся классы», как с любовью говорили о нем простые люди. Страстным трибуном левых радикалов был Уильям Коббет (1762— 1835). Талантливый публицист, он издавал дешевую «Еженедельную политическую хронику», которая выходила небывало большим тиражом — в 60—70 тыс. экземпляров. Коббет от имени народа обрушивался в газете против олигархии, против тори и вигов, призывал к борьбе за рефор-

297

му в интересах трудящихся, за народоправство. Выходец из семьи мелкого фермера, он хорошо знал тяготы трудового люда, бичевал социальную несправедливость, горячо сочувствовал народу. Однако его идеалом было средневековье, противопоставляемое им индустриальной современности. Влияние Коббета на массы было огромным, его называли «четвертой державой» (после короля и двух палат парламента).

Правые, умеренные радикалы (Ф. Бер-детт, ветеран движения за реформу Дж. Картрайт) сдержанно относились к народным выступлениям, опасались их размаха, не связывали с реформой надежды на коренное улучшение экономического положения трудящихся.

Почти все радикалы более всего уповали на мирную пропаганду реформы: устраивали митинги, создавали клубы, подавали сотни петиций в парламент с требованием реформы, издавали памфлеты и газеты антиправительственного направления («Медуза», «Черный карлик» и др.). Агитация за реформу содержала частично и экономические требования: против чудовищного налогового гнета и безработицы, против «хлебных законов» и церковной десятины. Однако корень всех зол радикалы видели в господстве олигархии, именуемой ими деспотической.

Волна народного движения поднялась особенно высоко в 1819 г. В него включились и женщины из трудящихся слоев. Центр борьбы все более перемещался из Лондона в пролетарский Манчестер. 16 августа 1819 г. возле Манчестера, в Питерс-филде, состоялся грандиозный митинг (до 150 тыс. человек), на котором выступал Хант. На плакатах был начертан решительный лозунг: «Равное представительство или смерть!» Власти выслали войска и учинили зверское избиение участников митинга (были убитые и сотни раненых). Кровавая бойня получила название «битвы при Питерлоо» (по аналогии с разгромом Наполеона при Ватерлоо).

Ответом народа на репрессии явились митинги возмущения по всей стране. Были предприняты неудачные попытки организовать всеобщую политическую стачку в Шотландии и даже поднять восстание. Массовое движение начинало перерастать легальные рамки. «Дух мятежа заметно

усилился в различных частях королевства»,— сообщал русский очевидец, и особенно, подчеркивал он, «среди рабочих, занятых на крупных предприятиях, и вообще среди низшего класса народа». Однако в условиях революционного подъема 1819—1820 гг. мелкобуржуазное руководство радикалов проявило бессилие и не сумело повести за собой массы; радикалов раздирали разногласия в вопросах тактики: то ли наращивать боевые действия народа, то ли ограничиться мирной пропагандой.

Народным движением воспользовалась буржуазия. Широкие ее круги, остававшиеся до того пассивными, передвинулись в антиправительственный лагерь. Напуганная размахом народного движения буржуазия стремилась возглавить его и использовать в своих интересах, придав ему умеренный характер. Это в свою очередь ускорило присоединение к действенной, народной оппозиции и вигов, демагогически требовавших расследования манчестерских событий и бурно критиковавших своих политических противников — министерство тори.

Правительство же тори устами Ливер-пула бросило клич: «Собственность страны должна учиться защищать себя!» — и издало шесть репрессивных законов (против митингов, «мятежных изданий» и др.) с целью пресечения недовольства, выражаемого даже в легальных формах. Законы получили в народе название «шести актов для затыкания рта». «Здесь царит только сила и сила, ничего, кроме силы!» — свидетельствовал один из современников об обстановке в Англии.

Перегруппировка участников движения за реформу, правительственные репрессии и постепенное рассасывание экономического кризиса привели к спаду борьбы.

Парламентская реформа 1832 г.

Кабинет Ливерпула — Каслри не допускал и мысли о каких-либо преобразованиях. Однако возрастание политической роли буржуазии, которая к тому же могла апеллировать к народу, вносило изменения в расстановку сил и социальные ориентиры тори и тем более вигов. Виги в своей упорной оппозиции торийским кабинетам смелее шли навстречу буржуазии и были готовы

298

принять ограниченную парламентскую реформу; они допускали расширение демократических свобод (печати, собраний), не одобряли реакционной линии Венского конгресса и подавления освободительных движений. Знаменательно, что и в партии тори появились «либералы», критиковавшие официальную политику, а затем постепенно оттеснившие в правительстве закоренелых тори. «Либеральные» тори — Джордж Каннинг (в 1822 г. он сменил Каслри, а в 1827 г. был премьером) и его сторонники в новом кабинете (Пиль, Паль-мерстон) — пытались рядом уступок (снижение пошлин на зерно, облегчение вывоза промышленных товаров) отвлечь буржуазию от борьбы за реформу. Рекламируя свой «либерализм», они отменили в 1828   г. закон против диссентеров и в 1829  г. провели акт об «эмансипации католиков», который предоставил католикам, включая ирландцев, избирательное право (обставленное, правда, ограничениями). Равенства католиков добивались в Ирландии землевладельцы во главе с Дэниелом О'Коннелом, поддержанные народом. Во внешней политике «либеральные» тори провозгласили «эру свободы». Они приняли сторону Греции в ее борьбе против Османской империи, на деле заботясь о торговых интересах английской буржуазии в Восточном Средиземноморье. Они поспешили также признать в 1825 г. независимость Мексики, Аргентины, Колумбии, а позже Бразилии, стремясь к завоеванию рынков в этих новых государствах. Однако эра «либерального» торизма не удовлетворила буржуазию и не ослабила ее намерения добиваться реформы, приняв эстафету радикально-демократического движения и используя антиправительственные настроения масс.

Первый циклический кризис перепроизводства, начавшийся в 1825 г., длился до 1827 г.; наступившая затем депрессия продолжалась до 1832 г. Резкое снижение уровня жизни народа имело своим следствием новый подъем массовой борьбы. Шедший в этой борьбе впереди пролетариат энергично использовал стачки, и в 1825 г. парламент принял акт, запрещавший их. В деревнях, особенно на юге, в 1830—1832 гг. распространилось движение «суинг»: его участники посылали ненавистным хозяевам «устрашающие» письма, подписывая их «Капитан Суинг». В ходе этого движения, направленного против лендлордов и крупных арендаторов, батраки и бедные фермеры разрушали (подобно луддитам) сельскохозяйственные орудия.

Буржуазные радикалы развернули агитацию за избирательную реформу, создав во многих городах свои политические организации, в частности Национальную политическую ассоциацию в Лондоне (1829) под руководством фабриканта Плейса и Политический союз в Бирмингеме (1830), который возглавил банкир Атвуд. Буржуазные радикалы вовлекали трудящихся в легальное движение за преобразование парламента. Их программа была умеренной, она сохраняла имущественный ценз.

Тогда же стало нарастать движение буржуазии под лозунгом фритреда (свободной торговли) против протекционизма, за отмену «хлебных законов». Фритредеры также обращались к народу, стремясь обрести массовую опору. В этих условиях виги чутко уловили свои возможности. В 1830 г. на чрезвычайных выборах в парламент, проходивших в связи со смертью Георга IV (1820—1830), они одержали победу. Виги добились этого, овладев политическим руководством широкого антиторий-ского блока, объединенного лозунгом избирательной реформы. Пришедший к власти вигский кабинет Чарлза Грея приступил к выработке законопроекта о реформе. Содержание билля получилось крайне ограниченным. Тем не менее потребовалось 15 месяцев острой политической борьбы, чтобы провести законопроект через парламент, преодолев сопротивление лендлордов в обеих палатах. Тори упорно доказывали, что избирательная система Англии является «верхом человеческой мудрости». Опираясь на «давление снизу», виги сначала добились принятия билля в палате общин, прибегнув к новым выборам и обновлению палаты за счет приверженцев реформы. Затем они провели с большим трудом законопроект через палату лордов, пустив в ход угрозу расширить верхнюю палату с помощью короля Вильгельма IV (1830— 1837) путем предоставления в ней мест своим сторонникам.

В 1832 г. избирательная реформа была завоевана. Весьма целенаправленное со-

299

держание реформы сводилось к следующему: ликвидировалось большинство «гнилых», «карманных» избирательных округов; освобождавшиеся 143 места передавались промышленным городам (65 мест), густо населенным сельским районам (65 мест), а также Шотландии и Ирландии (13 мест). Избирательная система по-прежнему базировалась на высоком имущественном цензе, поэтому право голоса не получила даже мелкая буржуазия. Число избирателей увеличилось почти вдвое за счет крупной и средней городской и сельской буржуазии, но составило всего 814 тыс., т. е. было ничтожно мало по сравнению с многомиллионным населением Великобритании.

Народное движение за реформу увенчалось победой буржуазии. Таким образом, расширились социальные рамки существовавшего с 1688 г. политического компромисса между землевладельцами и узкой верхушкой буржуазии. Теперь буржуазия в целом как класс, и прежде всего промышленная буржуазия, возвысившаяся в ходе промышленного переворота, была признана политически полноправной силой, хотя ведущее положение в управлении государством сохраняла за собой землевладельческая аристократия. Реформа 1832 г. означала расширение социальной базы парламентарной системы за счет более представительного, но все-таки ограниченного круга собственников страны.

Рост рабочего движения. Роберт Оуэн.

Социальная направленность деятельности буржуазных депутатов в парламенте обнаружилась очень скоро. В 1834 г. реформированный парламент принял антирабочий закон, отменявший налог в пользу бедных и лишавший безработных, особенно многочисленных в периоды кризисов, всякой помощи: им оставался единственный путь — идти в работные дома, к которым рабочие справедливо относились как к тюрьмам. Новый парламент без проволочек отверг также билль о сокращении рабочего дня, которого добивался британский пролетариат. Молодой Б. Дизраэли (будущий лидер тори) в порыве полемики с вигами очень верно оценил положение рабочих после реформы 1832 г.: «Все последствия этой меры оказались для них или разбитыми иллюзиями, или причиной новых страданий».

Самостоятельное движение пролетариата протекало, как и раньше, в форме экономической борьбы. Росло число тред-юнионов, которые были узаконены в 1824 г., предпринимались шаги к объединению их в масштабах страны: в 1829 г. это попытался осуществить рабочий Дж. Догерти, а в 1834 г. при содействии Р. Оуэна был создан Великий союз производств, насчитывавший более полумиллиона членов.

Деятельность крупнейшего социалиста-утописта Роберта Оуэна (1771 — 1858) имела огромное значение для рабочего класса. Начав ее в качестве фабриканта-филантропа, облегчившего рабочим условия быта и труда на своем предприятии, Оуэн стал социалистом, признав необходимость коренного преобразования капиталистического общества и создания нового строя на принципе общей собственности. Современный ему порядок Оуэн считал «нерациональным» и резко критиковал его основы: частную собственность, эксплуатацию, религию. Появлявшиеся в печати выступления Оуэна с критикой пороков буржуазного общества служили великолепным материалом для воспитания рабочих. «Рациональное» общество будущего Оуэн представлял как федерацию самоуправляющихся общин, в которых коллективная собственность и коллективный труд приведут к исчезновению эксплуатации и бедности.

Хотя Оуэн посвятил всю свою сознательную жизнь пролетариату, тем не менее он не понимал его исторической роли как преобразователя общественных отношений. Рабочий класс в глазах Оуэна — лишь страдающий класс, которому он безмерно сочувствовал. Освобождение пролетариата от оков эксплуатации, создание нового общества могли произойти, по мнению Оуэна, лишь благодаря совершенствованию разума путем просвещения. Оуэн уповал на то, что имущие классы и правительства сами реформируют общество. На этом убеждении основывалась практическая деятельность Оуэна: создание им на началах «добра и истины» опытной трудовой колонии в США под названием «Новая гармония», организация безденежных «базаров справедливого обмена труда».

300

Неудачи этих опытов наглядно показывали утопичность оуэновского социализма.

Оуэн много сил отдал развитию рабочей кооперации и профсоюзов, считая их полезными для пролетариата. Он настойчиво добивался расширения фабричного законодательства, боролся за сокращение рабочего дня. В целях пропаганды своих идеалов Оуэн издавал газету «Новый нравственный мир», подчеркивая этим названием проблему морального перевоспитания человека, столь важную, по его убеждению, для построения справедливого общества. В газете Оуэна в 1843—1845 гг. сотрудничал Ф. Энгельс.

Идеи Оуэна повлияли на взгляды других современных ему английских социалистов — Дж. Брея, У. Томпсона, Дж. Грея, произведения которых были тогда опубликованы. В рабочей среде появились прямые последователи Оуэна. Однако, несмотря на искреннее служение Оуэна пролетариату, он не стал его вождем в практической борьбе, ибо его утопическая теория не имела корней в реальном рабочем движении: мужавшее классовое сознание пролетариата направляло рабочих по пути самостоятельного политического действия.

Чартизм, его программа и тактика.

Антирабочая политика правительства, разочарование пролетариата итогами парламентской реформы, революционизирующее воздействие нового циклического кризиса, начавшегося в 1836 г.,— все эти факторы побудили рабочий класс выйти за рамки экономической борьбы.

В 1836 г. была основана Лондонская ассоциация рабочих, возглавляли которую столяр Уильям Ловетт, наборщик Генри Гетерингтон. Рабочие решили продолжать борьбу за новую избирательную реформу. В 1838 г. Ассоциация опубликовала программу — «Народную хартию» (charter — хартия), включавшую шесть требований: всеобщее избирательное право (для мужчин с 21 года), равенство избирательных округов, тайное голосование, ежегодное переизбрание парламента, отмена имущественного ценза для кандидатов в депутаты, жалованье депутатам. Это была пролетарская, революционная по своему содержанию программа. Рабочие, составлявшие основную массу населения страны, рассчитывали получить большинство в парламенте и осуществить социальные преобразования. «Политическая власть — наше средство, социальное благоденствие — наша цель»,— провозгласили сторонники хартии (чартисты). Ф. Энгельс, сам участник чартистского движения, считал, что победа чартизма означала бы тогда мирное завоевание власти пролетариатом. Принятие хартии, писал он, могло бы «...смести с лица земли английскую конституцию вместе с королевой и палатой лордов» |3.

Чартизм в момент зарождения не отличался социальной однородностью. Пролетарское течение в нем еще не отмежевалось от буржуазно-демократического. В Лондонской ассоциации преобладал мелкобуржуазный, ремесленный состав, и она ориентировалась на применение «моральной силы», т. е. пропаганду хартии. На то же нацеливали чартистов буржуазные и мелкобуржуазные радикалы, а также фритредеры — все временные попутчики пролетариата. Большинство чартистов вслед за умеренным руководством Лондонской ассоциации признавали лишь мирный путь достижения цели: подачу в парламент национальной петиции, включавшей хартию. Вместе с тем популярной в рядах чартистов была и тактика «давления извне» на парламент (стачки, даже восстания). К этому призывал видный лидер чартистов ирландец Фергюс О'Коннор, издатель основной газеты чартистов «Северная звезда» и организатор в 1838 г. «Большого северного союза». Правда, О'Коннор, Джеймс О'Брайен и другие сторонники «физической силы» допускали революционные методы борьбы лишь как крайнее средство. Разногласия чартистов по вопросам тактики привели к консолидации последовательно пролетарского течения, которое возглавлял одаренный журналист из рабочих Джулиан Гарни, основатель «Демократической ассоциации» (1838). Это общество привлекло в свои ряды промышленных рабочих — металлистов, ткачей, а также беднейшие слои народа. Гарни и другие представители левого крыла чартизма тоже придерживались тактики «физической си-

13 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 2. С. 452.

301

лы», но признавали революционную борьбу необходимым условием завоевания хартии.

По всей стране, особенно в промышленных графствах центра, северо-запада Англии, в Шотландии и Уэлсе, чартисты развернули агитацию за хартию. Грандиозные многотысячные демонстрации, факельные шествия, митинги привлекали до 300 тыс. участников. На митингах выступал О'Коннор, могучий голос которого производил сильное впечатление на рабочих, а природный дар оратора принес ему подлинную славу. Убежденность и красноречие Гарни, одного из первых пролетарских революционеров в Англии, вселяли в умы рабочих твердость и веру в победу. В пролетарской среде широко распространилась чартистская литература; чартисты создали свои песни на стихи рабочих поэтов.

Подъемы чартистского движения.

1839 год был годом первого подъема чартистского движения. В феврале 1839 г. в Лондоне собрался съезд чартистов — Национальный конвент. Умеренные чартисты из Лондонской ассоциации, а также буржуазные и мелкобуржуазные попутчики считали задачей конвента составление национальной петиции для обоснования «Народной хартии». Сторонники же «физической силы» (О'Коннор, Гарни) стремились превратить конвент в боевой центр и продолжать деятельность конвента до победы — принятия парламентом хартии. Они разработали план борьбы за хартию в случае отклонения парламентом национальной петиции: проведение всеобщей стачки в течение «священного месяца», изъятие денег из сберегательных касс, объявление бойкота торговли, избрание народного парламента. Ясно выраженная революционная позиция левого крыла чартистов и боевые настроения всех сторонников «физической силы» привели к отходу буржуазных и мелкобуржуазных попутчиков от пролетарского движения.

В июле национальная петиция с хартией, подписанная 1280 тыс. чартистов, была доставлена в парламент. Парламент отклонил ее без обсуждения. Конвент же не смог выполнить намеченные на этот случай мероприятия, он оказался неспособным организовать массы в поддержку хартии. Отдельные отряды рабочего класса откликнулись на призыв конвента: забастовали текстильщики Манчестера, Болтона, некоторых других промышленных центров. В Уэлсе горняки Ньюпорта (до 3 тыс. человек) поднялись в ноябре на восстание, явившееся кульминацией пролетарского движения в 1839 г.

Правительственные войска и полиция разгромили повстанцев и приступили к суровым репрессиям чартистов. Национальный конвент самораспустился в сентябре, еще до начала восстания. Однако преследования не сломили чартистов. Уже следующий, 1840 год ознаменовался основанием единой по всей стране Национальной чартистской ассоциации, которая вскоре насчитывала почти 50 тыс. членов, т. е. стала первой в истории Англии и во всемирной истории массовой рабочей партией.

1842 год явился годом второго подъема чартизма. Он проходил на фоне экономического спада и усиления бедствий народа. Открывшийся в апреле новый конвент выполнял функции съезда Национальной чартистской ассоциации. Конвент занялся выработкой очередной петиции в парламент. В нее были включены и социальные, преимущественно пролетарские требования: отмена закона о бедных 1834 г., повышение заработной платы, сокращение рабочего дня, а также общедемократическое требование — уменьшение налогового бремени. Чартисты в конвенте разоблачали внешнюю политику правивших классов, осуждали колониальный гнет, требовали расторжения унии Англии и Ирландии, выражая солидарность с освободительной борьбой ирландцев. Заботясь о массовости движения, чартисты обращались к тред-юнионам с призывом включаться в борьбу. Собрав под второй петицией более 3 млн. подписей, чартисты в мае 1842 г. пытались вручить ее парламенту. Этот акт они подкрепили мощной демонстрацией. Однако их представители даже не были допущены в парламент.

Отклонение петиции послужило сигналом к выступлениям рабочих в отдельных районах страны. Летом забастовали шахтеры, текстильщики, гончары в центре, на севере Англии и в Шотландии. Стачки носили политический характер, в ходе борьбы звучал призыв добиваться хартии. Нередко стачки сопровождались походами рабочих из города в город, иногда вспыхивали вос-

302

стания, рабочие нападали на фабрики, работные дома и даже полицейские участки. В ряде городов дело дошло до столкновения рабочих с войсками и полицией (Престон, Халифакс).

Осенью 1842 г. наступило снижение второй волны чартистского движения. В этих условиях в чартизме усилились центробежные тенденции. Умеренные чартисты под влиянием оуэновского социализма подняли на щит идею просвещения рабочих с помощью созданных разного рода аполитичных организаций, «обществ трезвости», пропаганды новой, чартистской религии. Теоретическая незрелость чартистов привела часть из них в Земельное общество, основанное в 1845 г. 0'К.оннором. О'Коннор увлекся мелкобуржуазной утопией, предполагая разрешить социальную проблему путем возвращения рабочих к земле. Несмотря на неоднократные судебные преследования, он в 1847 г. победил на выборах в парламент, был избран в нижнюю палату и стал первым в истории Англии депутатом от рабочего класса.

Группа О'Брайена занялась обоснованием и пропагандой национализации земли. Отвлекающее воздействие на часть рабочих оказывала борьба буржуазии за отмену «хлебных законов». В 1838 г. манчестерские промышленники Р. Кобден и Дж. Брайт основали «Лигу против хлебных законов» и придали фритредерской кампании организованный характер. Они выдвинули лозунг «Дешевый хлеб!», привлекая им на свою сторону широкие массы. Торий-ское правительство Р. Пиля вынуждено было в 1846 г. отменить «хлебные законы». Несмотря на сопротивление лендлордов, вновь торжествовала победу буржуазия, которой удалось воспользоваться борьбой пролетариата.

Левое крыло чартистов вобрало в себя передовых деятелей чартизма. В 1846 г. к движению примкнул публицист, поэт и адвокат Эрнест Джонс — «...наиболее одаренный, последовательный и энергичный представитель чартизма» (Маркс) и. Левые чартисты идейно приближались к пролетарскому социализму. Их лидеры сблизились с Ф. Энгельсом (1843) и К. Марк-

14 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т. 8. С. 364.

сом (1845). В 1845 г. левые чартисты вместе с революционерами-демократами из других стран приняли активное участие в основании международного общества в Лондоне «Братские демократы». Они были воодушевлены идеей интернационального сплочения трудящихся и ставили перед обществом задачу ее пропаганды. Лучшие представители левых чартистов — Дж. Гарни и Э. Джонс — вступили в основанный в 1847 г. «Союз коммунистов».

Сплочение левого крыла чартизма означало большой успех рабочего движения, свидетельствовало о том, что революционная тенденция прокладывала себе путь в массах пролетариев. О том, что борьба рабочих, несмотря на неудачи чартистов, не проходила бесследно, свидетельствовал также факт принятия парламентом в 1847 г. закона о 10-часовом рабочем дне для женщин и подростков.

В 1847 г. экономику поразил очередной циклический кризис перепроизводства. Бедствия рабочих вновь оживили чартистское движение. Этому способствовали и внешние факторы. В Ирландии освободительная борьба приняла революционный характер. Ирландские демократы-революционеры приветствовали союз с чартистами. Революции 1848 г. на континенте, особенно во Франции, также повлияли на подъем боевых настроений чартистов и широкий размах их борьбы.

1848 год отмечен третьим подъемом чартизма. В марте на многочисленных митингах в Лондоне и других промышленных центрах наряду с требованием «Народной хартии» раздавались призывы к установлению республики, ликвидации палаты лордов. В апреле собрался чартистский конвент. Левые чартисты убеждали начать вооруженную борьбу за хартию. Большинство же участников конвента настояли на проведении в день подачи петиции лишь мирной демонстрации. 10 апреля чартисты повезли петицию в парламент: под ней стояло 5 млн. подписей, т. е. фактически ее подписал весь пролетариат страны. Однако и на этот раз петиция была отвергнута без обсуждения. Слабо организованные и недостаточно наступательно настроенные чартисты не сумели вывести рабочих даже на уличную демонстрацию в Лондоне. Правительство же, желая обезопасить себя от

303

возможного противодействия народа, сконцентрировало в столице войска и укрепило полицию.

Левые чартисты попытались подготовить вооруженное восстание: созвали чартистское общенациональное собрание с целью реорганизовать движение и нацелить его на открытую вооруженную борьбу; установили связь с ирландскими революционерами; назначили дату выступления — 12 июня. Однако власти пошли в наступление против чартизма, особенно после подавления Июньского восстания парижских рабочих и неудачи ирландского восстания. Локальное восстание чартистов, вспыхнувшее в городе Эштон-на-Лай-не в августе, было подавлено. Правительство обрушило репрессии на чартистов, арестовало их лидеров, в том числе Э. Джонса, более 500 активистов бросило в тюрьмы.

За поражением чартизма в 1848 г. последовал окончательный его спад, растянувшийся на 50-е годы. В условиях затухания движения единственным борцом, отстаивавшим самостоятельную политическую программу рабочего класса, оставалось левое крыло. Более того, революционные чартисты стремились поднять движение на новую ступень, возродив его на принципах пролетарского социализма. К. Маркс и Ф. Энгельс поддерживали левых чартистов и помогали им. Сильнейшее влияние они оказали на Джонса (Гарни тогда отошел от движения). Джонс и его сторонники основали несколько журналов, «Народную газету», еженедельник «Красный республиканец», в котором впервые на английском языке был опубликован в 1850 г. «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса.

В 1851 г. левые чартисты добились принятия чартистским конвентом новой программы, имевшей социалистическую ориентацию (кооперирование труда, национализация банков и земли). В 1852 г. в Манчестере состоялась чартистская конференция, на которой одержали победу левые чартисты. Конференция вопреки умеренным реформистам, которые вели дело к сговору с буржуазными радикалами и к отказу от некоторых пунктов хартии, подтвердила верность программе, принятой конвентом в 1851 г. Левые чартисты поддерживали экономическую борьбу пролетариата, сочетая ее с политической агитацией. В 1854 г. они содействовали созыву в Манчестере Рабочего парламента — съезда представителей рабочих, почетным делегатом которого был избран К. Маркс. Здесь они надеялись мобилизовать рабочих на борьбу за политическую программу чартизма. Однако реформистское большинство съезда ограничилось выработкой принципов чисто экономической деятельности (помощь стачечникам, организация рабочих кооперативов). В рабочем движении Англии усиливалась реформистская тенденция, брали верх аполитичные тред-юнионы. К концу 50-х годов революционный чартизм потерял свое влияние в среде пролетариата.

Историческое значение чартизма.

По оценке В. И. Ленина, чартизм являл собой «...первое широкое, действительно массовое, политически оформленное, пролетарски-революционное движение...» |5. Чартизм впервые вывел рабочее движение Англии за рамки экономической борьбы и направил самостоятельную активность пролетариата в политическое русло. Этим он поднял рабочее движение на значительно более высокую ступень. Несмотря на отсутствие у чартистов научных представлений о путях освобождения рабочего класса и сравнительно слабую их организованность, чартисты стихийно выработали подлинно пролетарскую и революционную в тех исторических условиях политическую программу, которая отпугнула буржуазных и мелкобуржуазных попутчиков. Чартистская программа объективно выражала пролетарскую оппозицию буржуазно-аристократическому государству и капиталистическому строю. Ф. Энгельс писал, что в чартизме «...против буржуазии поднимается весь рабочий класс, нападая прежде всего на ее политическую власть, на ту стену законов, которой она себя окружила» 16.

Чартисты выступили за полную демократизацию государственного строя, по существу, за народовластие. Будучи пролетарскими политическими деятелями, они

'5 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 38. С. 305. 16 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 2. С. 451—452.

304

унаследовали традиции демократических движений предыдущего времени, восприняли накопленный опыт проведения политических кампаний (подача петиций, митинги, конвенты). Вместе с тем они заложили в общественной жизни страны собственные — революционные, пролетарские и подлинно демократические традиции, которые сохраняют свое значение во всей последующей истории английского рабочего движения.

Буржуазные партии и их политика в 30—40-е годы.

Политика Англии с 1830 г. направлялась поочередно кабинетами вигов и тори. После пребывания у власти в течение длительного времени тори, смененные в 1830 г. вигами, правили дважды: в 1834—1835 гг. и 1841 — 1846 гг. Выражая по-прежнему интересы лендлордов и крупных арендаторов, эта партия из-за ее позиции в период принятия парламентской реформы 1832 г. все чаще стала называться консервативной. В 30-е годы она укреплялась организационно благодаря оформлению местных партийных ячеек в избирательных округах. Ее лидер Роберт Пиль возглавлял внутри партии левое умеренное крыло, представители которого в отличие от «закоренелых» тори шли на экономические уступки торгово-промышленной буржуазии. В 1832 г. его кабинет провел тарифную реформу, понизив ввозные пошлины на ряд товаров. После отмены в угоду фритредерам «хлебных законов» (1846) Пиль и его сторонники (пилиты), встретив серьезную оппозицию со стороны тори-протекционистов, вышли из партии. Их уход укрепил позиции вигов, поскольку пилиты сближались именно с ними.

Виги, которых нередко стали называть тогда и либеральной партией, выступали по-прежнему от имени землевладельческой элиты, но вместе с тем выражали интересы буржуазии, оставаясь ее «аристократическими представителями». После 1832 г. они значительно расширили свою социальную базу за счет торгово-промышленной буржуазии. Лидер вигов — Джон Рассел, сменив в 1846 г. премьера Пиля, продолжал его политику в русле мероприятий фритредерства. В 1849 г. последовала отмена навигационных актов, что означало еще одну победу буржуазии в ее борьбе против протекционизма.

Внешнюю политику Англии направлял министр иностранных дел в вигских кабинетах Генри Пальмерстон (1830—1851 гг., с перерывами). Британское правительство поддерживало контрреволюционные силы в Европе в бурный период 1848—1849 гг., приветствовало расправу с восставшими народами, жестокое подавление парижских рабочих в июне 1848 г. При этом Пальмерстон, в совершенстве владея всем арсеналом традиционных приемов английской дипломатии, лицемерно провозглашал миссией Англии «защиту свободы и демократии» в Европе. Сохраняя приверженность принципам «равновесия сил» между государствами Европейского континента и «свободы рук», т. е. отказа от прочных и долговременных союзов, правительство Англии в случае нужды прибегало к «морской тирании», т. е. к угрозе привести в действие свой могущественный флот, и неоднократно претворяло эту угрозу в жизнь, например высаживая морские десанты в Латинской Америке для защиты своих интересов. Наиболее напряженными были отношения Англии с Францией (в Европе, а также за ее пределами, в борьбе за колонии) и с Россией, в противовес влиянию которой на Ближнем Востоке Англия поддерживала Османскую империю.

Колониальная политика английских кабинетов неизменно сопровождалась экспансией во всех частях света. Завоевательное продвижение Англии в Азии казалось беспредельным: было похоже, что она «...остановится лишь там, где кончается суша и начинается море» (Маркс) 17. В 1838—1842 гг. Англия вела войну против Афганистана, которая окончилась для англичан неудачно. Тогда же произошло военное столкновение с Ираном из-за Герата, который Англия стремилась превратить в плацдарм для экспансии в Среднюю Азию и Закавказье.

Ост-Индская компания покоряла полуостров Индостан. Последняя независимая область Индии — государство сикхов в Пенджабе — была завоевана в 1849 г. Под предлогом «защиты» границ Индии Англия еще раньше аннексировала ряд территорий в воинах с Непалом (1814—1816) и с Бир-

17 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 9. С. 295.

305

мой (1824—1826). Война с Китаем в 1840—1842 гг. (первая «опиумная война») окончилась подписанием императорским правительством неравноправного Нанкин-ского договора. В 1840 г. Англия захватила острова Новой Зеландии, почти истребив местное население маори. Продолжалась колонизация Австралии. В Африке английская экспансия расширялась на юге (война против зулусов в 1838—1840 гг.) и на Золотом Берегу. Кроме того, Англия имела разбросанную по всем широтам сеть захваченных ею островов, которые служили опорными пунктами для дальнейших завоеваний. В 1830 г. английское правительство назначало уже 107 консулов в подвластные ему земли. К середине XIX в. Англия превратилась в крупнейшую колониальную империю. Предназначение имперской экономической системы понималось депутатами парламента так: «Нам нужны колонии для того, чтобы иметь покупателей и поле приложения излишков нашего капитала и труда». К этому следовало добавить, что метрополия эксплуатировала все возможные сырьевые и людские ресурсы колоний.

Положение в Ирландии.

Первая и ближайшая колония Англии в полной мере вкусила плоды британского господства: политически она была подавлена действием репрессивных законов (1825, 1829, 1843, 1848), экономически — превращена в сельскохозяйственный придаток. Ее промышленность влачила жалкое существование, не выдерживая конкуренции английских товаров. Один из деятелей ирландского национального движения писал в 1847 г.: «Есть только одна отрасль промышленности, которую пощадил акт об унии. Это процветающая, привилегированная отрасль — ирландское похоронное дело». Основное население составляли крестьяне, обрабатывавшие мелкие и мельчайшие участки за высокую арендную плату. В 1846—1847 гг. «великий голод» из-за неурожая картофеля — основного продукта питания ирландцев — унес более миллиона жизней. В итоге от голода и эмиграции население Ирландии к середине века значительно сократилось.

В 40-е годы национальное движение нарастало под лозунгом «Отмена колонизаторской унии!». Борьба рипилеров (repeal — отмена) под руководством Д. О'Коннела протекала в конституционных рамках и преследовала выгоду имущих ирландцев. Вместе с тем формировалось и демократическое крыло движения, участники которого (Ч. Даффи, Т. Дэйвис), отвергая всякие компромиссы с английским правительством, объединились в общество «Молодая Ирландия» и провозгласили от имени «единого народа»: «Ирландия будет независимой!» В 1846 г. «молодые ирландцы» объявили о разрыве с О'Коннелом и создали Ирландскую конфедерацию, которая была массовой, но неоднородной организацией (рабочие, интеллигенты, мелкие торговцы, часть либеральных лендлордов и буржуа). В ней шли дискуссии о целях и методах борьбы. Наиболее решительные деятели — революционные         демократы

Дж. Лалор, Дж. Митчел — связывали воедино национальное освобождение, установление демократической республики, уничтожение системы лендлордизма и передачу земли крестьянам. Вместо «усыпления народа легальным обманом» они призывали к вооруженной борьбе. В 1848 г. под влиянием революции в Европе и чартизма в Англии ирландские конфедераты открыто и активно готовили восстание, обращаясь ко всем трудящимся. Однако английское правительство арестовало Митчела, затем Лалора, лишив конфедератов самых авторитетных и бескомпромиссных лидеров. Правительство приостановило действие Habeas Corpus Act. Вспыхнувшие разрозненные восстания были разгромлены властями. Начался период расправы с ирландцами.

Идейно-культурное развитие Англии в первой половине XIX в.

В развитии буржуазной идеологии Англии важная роль принадлежала экономической мысли. Теоретические основы классической буржуазной политической экономии разрабатывал видный ее представитель Давид Рикардо (1772— 1823) .В 1817г. появилось его главное сочинение «Начала политической экономии и налогового обложения», где Рикардо обосновал и развивал дальше идеи А. Смита, особенно теорию трудовой стоимости. Ему удалось сформулировать закон трудовой стоимости как самый общий регулирующий принцип капиталистического хозяйства. Концепция Рикардо дала в руки промышленной буржуазии оружие в борь-

306

бе против землевладельцев. Он доказывал, что рост земельной ренты происходит за счет сокращения прибыли фабриканта, источником же последней является стоимость, произведенная рабочими. Рикардо был противником «хлебных законов», отстаивал свободу торговли и предпринимательства.

Вслед за теорией Мальтуса создавались откровенные концепции буржуазно-апологетического содержания. Таковой являлась концепция Иеремии Бентама — родоначальника философии утилитаризма. Все принципы теории Бентама были противоположны идеологии Просвещения. Он — противник естественного права, общественного договора — утверждал право государства на подавление народа. Как утилитарист Бентам выдвинул этический принцип: «Наибольшее счастье наибольшего количества людей»,— который означал в его интерпретации благословение частного интереса, эгоизма, наживы, т. е. был несовместим с просветительским принципом гармонии личного обогащения и общественного блага. Бентам считал общество современной ему Англии идеальным обществом, а английского буржуа — образцом полезного и разумного человека.

Английская литература переживала подлинный расцвет. К тому времени относится творчество Джорджа Байрона и Перси Шелли — великих поэтов, родоначальников революционного романтизма. Властитель дум передовой общественности всего мира, Байрон (1788—1824) не принял современную ему официальную Англию. Будучи членом палаты лордов, он в парламенте возвысил свой голос против политической реакции, царившей в стране. Среди его оппозиционных выступлений особенно знаменита речь против билля о смертной казни для луддитов (1812). Он защищал в своих стихах пролетариев («Ода авторам билля», «Песнь для луддитов»), а также угнетенных ирландцев. Покинув Англию в 1816 г., Байрон стал участником освободительной борьбы в Италии и Греции. В Греции он и погиб в рядах повстанцев против турецкого ига. Мятежный дух свободолюбия, романтическая возвышенность и могучие страсти сплетались в поэзии Байрона с тоской одиночества, «мировой скорбью», с идеей трагической

судьбы человека в условиях враждебной действительности. Поэмы («Паломничество Чайльд Гарольда», «Манфред» и др.), лирика и политическая сатира Байрона, «титанического поэта Англии» (В. Г. Белинский), составляют золотой фонд английской литературы.

Революционная поэзия Шелли (1792— 1822), друга Байрона и зятя Годвина, так же осуждала буржуазно-демократический режим Англии. Поэт-философ, Шелли, как и Блейк, пламенно верил в счастье грядущих поколений человечества. Шелли негодовал против тирании, войн, религии. В своих поэмах («Освобожденный Прометей» и др.), написанных в абстрактно-обобщенной форме, но проникнутых гражданским пафосом, Шелли выразил идею исторического прогресса, призыв к революции, к действенному оптимизму. Лирика Шелли полна ярких символов, с помощью которых он воспевал высокие нравственно-философские принципы (радость обновления, интеллектуальную красоту). Шелли отводил поэту роль пророка, которому ведом «зародыш будущего цветения». Ф. Энгельс назвал самого Шелли «гениальным пророком». Поэт Томас Мур, ирландец по происхождению, прославлял свою родину в цикле «Ирландские мелодии». Он использовал фольклорно-песенный лад. Положенные на музыку баллады Мура приобрели огромную популярность.

Переход от романтизма к реализму обозначился в творчестве Вальтера Скотта (1771 —1832)—создателя жанра исторического романа в мировой литературе. Скотт придерживался умеренно-либеральной политической позиции, однако подлинный историзм вел его к объективному изображению народных восстаний, их вождей, к яркому освещению народных образов («Пуритане» и др.). В написанных им 28 романах ясно выраженная реалистическая тенденция сочеталась с романтизмом.

В 30—40-е годы в английской литературе утверждался критический реализм. На эти годы приходится начало творчества Чарлза Диккенса (1812—1870) —национальной гордости английской культуры («Посмертные записки Пиквикского клуба», «Приключения Оливера Твиста», «До-мби и сын»). Диккенс создавал блестящие социальные романы, в которых выступал

307

«защитником низших против высших, карателем лжи и лицемерия» (Н. Г. Чернышевский). Диккенс был непревзойденным сатириком и юмористом.

К плеяде выдающихся английских реалистов и сатириков принадлежал Уильям Теккерей (1811 —1863). В излюбленной им форме романа — семейной хронике — Теккерей направлял свой сатирический смех против паразитизма имущих, лицемерия, тщеславия, разоблачал современную Англию как «проклятое общество снобов» («Книга снобов», «Ярмарка тщеславия»).

Искусство Англии того времени отмечено расцветом пейзажной живописи. Присущее романтикам обращение к вечной природе проявилось в творчестве У. Тернера — одного из крупнейших художников Англии. Художник-новатор по колориту, технике, «буйному воображению», Тернер был, по оценке В. В. Стасова, «одиноким и единственным» в свое время. Его творчество во многом предвосхитило будущее изобразительного искусства. Другой величайший пейзажист Англии — Дж. Констебл возвеличил природу как могучую обновляющую человека силу. Романтически восхищенное отношение к природе на полотнах Констебла обращено к конкретной натуре. «Мое искусство ... можно отыскать под каждой живой изгородью и на каждой тропинке»,— писал сам художник.