Объединение Италии

Реакция в Италии в 50-е годы.

За подавлением революции 1848—1849 гг. в Италии, остававшейся по-прежнему раздробленной, последовал разгул реакции. Во всех государствах (кроме Сардинского королевства) были восстановлены абсолютистские порядки; с конституциями, завоеванными народом в 1848 г. в Тоскане, Неаполе и Папском государстве, было покончено. Жестокие репрессии обрушились на патриотов, многие тысячи людей подверглись полицейским преследованиям. Устрашение и деспотический произвол стали главными методами управления абсолютных монархий, армия и полиция — их основной опорой. Особенно свирепствовал в Неаполе Фердинанд II, прозванный «королем-бомбой» за жестокую расправу с участниками революции 1848—1849 гг. в Сицилии. В папских владениях снова воцарились церковники, возросло влияние иезуитов.

Австрия — оплот всех реакционных сил на Апеннинском полуострове — подчинила Ломбардию и Венецию суровому военному режиму, австрийские войска до 1855 г. оккупировали Тоскану и остались на неопределенное время в Романье, одной из папских провинций. Папа настоял также на том, чтобы французские войска не покидали Рима. Прославляемый в 1847— 1848 гг. как «духовный вождь» национального движения, Пий IX превратился теперь в его злейшего, непримиримого противника. Из страха перед революцией абсолютистские режимы отказывались от проведения любых реформ. Их косная экономическая политика явилась одной из причин застоя или очень медленного хозяйственного развития большинства итальянских государств в 50-е годы.

Усиление Сардинского королевства

На этом фоне контрастом выглядело положение в Сардинском королевстве (Пьемонте). Это было единственное итальянское государство, в котором уцелело конституционное устройство. Попытки местной реакции, а также Австрии добиться его упразднения провалились. В 50-е годы конституционно-парламентский порядок постепенно укрепился в большой мере благодаря деятельности главы умеренных либералов Пьемонта графа Камилло Кавура (1810—1861).

Выходец из аристократической среды, Кавур стал олицетворением пьемонтского обуржуазившегося дворянства. Перестроив на капиталистической основе свое поместье, он развернул торговлю сельскохозяйственной продукцией и одновременно активно участвовал в банковских, коммерческих, промышленных начинаниях, в железнодорожном строительстве. Сторонник либерально-буржуазного строя, Кавур считал необходимым условием его утверждения ускоренный рост капиталистической экономики,стимулируемый политикой фритреда и активным развитием транспорта и банков. Став в 1850 г. премьер-министром, Кавур энергично приступил к проведению такой политики. Пьемонтское правительство заключило торговые договоры с ведущими государствами, снизило таможенные тарифы, содействовало строительству железных дорог, шоссе и каналов; были укреплены финансовая система и кредит. Эти меры способствовали капиталистическому развитию сельского хозяйства, остававшегося еще основой экономики Пьемонта, и активизировали промышленность.

Ее главной отраслью являлось текстильное (особенно хлопчатобумажное) производство. Оживление затронуло также металлургию и машиностроение, в котором численность занятых к началу 60-х годов (10 тыс. человек) выросла в 6—7 раз по сравнению с 40-ми годами. Резко увеличилась внешняя торговля, в частности ввоз угля, железа, рельсов, машин. В 1859 г. длина железных дорог в Пьемонте превысила 900 км (против 8 км в 1848 г.), что составляло около половины протяженности железных дорог во всей Италии. Таким образом, в 50-е годы Пьемонт стал развиваться значительно быстрее, чем большинство итальянских государств. Одновременно в политическом плане произошло сплочение либеральных сил Пьемонта благодаря заключению в парламенте союза между умеренными либералами во главе с Кавуром и левыми либералами, за которыми стояла аграрная и торговая буржуазия.

Еще в 30-е годы Кавур пришел к убеждению о необходимости «скорейшего осво-

447

вождения итальянцев от угнетающих их варваров» (т. е. австрийцев). Однако он полностью отвергал путь народной революционной борьбы за независимость, а создание единой Италии казалось ему делом столь отдаленного и туманного будущего, что еще в 1856 г. он считал призывы к объединению страны «глупостью». Реальную цель Кавур усматривал в изгнании австрийцев из Ломбардии и Венеции и включении их, а также Пармы и Модены в состав Сардинского королевства. Поскольку оно не имело достаточно сил, чтобы бороться один на один с Австрией, Кавур хотел опереться на мощного союзника, который помог бы вытеснить австрийцев из Италии. Такими потенциальными союзниками Кавур считал Францию и Англию.

Под давлением этих держав Пьемонт в 1855 г. вступил в войну с Россией и направил в Крым 18-тысячный корпус. Кавур надеялся, что это приведет к сближению Франции и Англии с Пьемонтом. По окончании Крымской войны Кавуру удалось добиться включения в повестку дня Парижского мирного конгресса 1856 г. итальянского вопроса. Его обсуждение оказалось практически безрезультатным, но сам факт, что Пьемонт открыто выступил в защиту итальянских нацональных интересов, произвел большое впечатление на общественное мнение в Италии.

Развитие национального движения в 50-е годы. Республиканско-демократическое и умеренно-либеральное направления.

Поражение революции вызвало значительные сдвиги в двух основных направлениях национально-освободительного движения. Хотя демократы достигли на заключительном этапе революции большого успеха, решить ее основные задачи им так и не удалось. Сразу же после окончания революции в республиканском лагере началось обсуждение причин ее поражения. Некоторые демократы пришли к выводу, что отсутствие у республиканцев программы глубоких социальных преобразований, в частности наделения крестьян землей, явилось главной причиной недостаточно широкого участия народа в революции и, следовательно, ее поражения. Один из военных руководителей Римской республики 1849 г.— социалист-утопист Карло Пизакане (1818—1857) видел решение аграрного вопроса в Италии в ликвидации крупного землевладения, обобществлении всей земли и передаче ее крестьянству. К. Пиза-кане, Д. Монтанелли, Д. Феррари и другие радикально настроенные демократы доказывали, что национальное движение должно сочетаться с социальным переустройством, отвечающим интересам народных масс и потому способным привлечь их к освободительной борьбе. С таких позиций они подвергли Мадзини резкой критике и даже намеревались оттеснить его от руководства республиканским лагерем. Но их попытка не увенчалась успехом, так как большинство демократов отвергали идею крестьянской революции из опасений за судьбу земельной собственности, принадлежавшей массе сельской и городской буржуазии.

Сам Мадзини не прислушался к этой критике. Он по-прежнему был убежден, что итальянская революция должна разрешить только национальную проблему и что народ готов в любую минуту подняться на борьбу. Поэтому Мадзини с удвоенной энергией занялся восстановлением подпольной революционной сети, организацией заговоров и подготовкой восстаний. В ходе этой деятельности мадзинистам удалось опереться на первые рабочие общества в северной Италии — в Ломбардии и Лигурии. Однако попытка поднять восстание в Милане в феврале 1853 г. закончилась полной неудачей, несмотря на исключительную отвагу, проявленную ремесленниками и рабочими в схватке с австрийскими войсками. Этот провал вызвал глубокий кризис в республиканском лагере.

Подпольные организации стали раскалываться, многие демократы порвали с Мадзини, обвинив его в напрасных жертвах. Тогда Мадзини провозгласил в 1855 г. создание «Партии действия», призванной объединить всех тех, кто готов был любой ценой вести революционную борьбу за освобождение. И все же раскол среди демократов углублялся. Часть из них пошла на сближение с пьемонтскими умеренными либералами в связи с тем, что упрочение буржуазно-либеральных порядков в Пьемонте (который к тому же стал прибежищем десятков тысяч патриотов, бежавших сюда из других итальянских государств после подавления революции) воз-

448

родило надежду на превращение Сардинского королевства в опору национального движения.

Выразителем такой ориентации на Пьемонт стал руководитель венецианской революции 1848—1849 гг. Д. Манин. В 1855—1856 гг. он призвал демократов принести «жертву»: отречься от революционно-республиканской программы, порвать с Мадзини и всецело поддержать монархический Пьемонт как единственную силу, способную привести Италию к независимости и объединению. Манин предложил также создать «национальную партию», в которой сплотились бы ради объединения страны как демократы, отвергшие республиканизм, так и либералы-монархисты. Призыв Манина получил значительный отклик среди патриотов различных политических взглядов, включая демократов, отошедших от Мадзини. Благожелательно отнесся к нему и Кавур. С его согласия в 1857 г. в Пьемонте стало действовать «Итальянское национальное общество», лозунгом которого было объединение Италии во главе с Савойской династией. Руководители общества предложили войти в его состав Гарибальди, имея в виду использовать популярность народного героя для привлечения на свою сторону демократических кругов. Гарибальди занял пост вице-председателя общества, но сохранил свои республиканские убеждения.

Формально «Национальное общество» было независимой организацией, на деле же оно являлось политическим орудием в руках пьемонтских умеренных либералов во главе с Кавуром. Отделения «Национального общества» нелегально создавались повсюду за пределами Пьемонта. Это было вызвано тем, что в Неаполитанском королевстве, Тоскане и других государствах полуострова влияние местных умеренных либералов упало после революции 1848—1849 гг., обнаружившей полное крушение их планов установить союз с монархами и вовлечь их в национальное движение. Либерально настроенные буржуазия и дворяне в этих государствах стали все более ориентироваться, на Савойскую династию и склонялись к признанию руководящей политической роли пьемонтских либералов, которые таким образом оказались во главе умеренно-либерального направления в масштабах всей страны. В результате создания «Национального общества» движение за освобождение и объединение Италии на монархической основе — под главенством Савойской династии — вышло за рамки Сардинского королевства и приобрело общеитальянский характер.

Наиболее решительные демократы не желали смириться с переходом руководства национальным движением в руки либералов-монархистов. Ради того чтобы дать толчок революции, они готовы были на самопожертвование. В 1857 г. Пизакане, действуя в контакте с Мадзини, высадился с группой единомышленников недалеко от Неаполя с целью поднять народное восстание. Отважная попытка кончилась гибелью Пизакане и многих его товарищей. Трагический исход этого предприятия усилил раскол в демократическом лагере, все больше его сторонников примыкало к «Национальному обществу». Инициатива оставалась в руках либералов-кавуристов. К концу 50-х годов Пьемонт превратился в ведущую силу национально-освободительного движения.

Союз Пьемонта с Францией

Одной из задач внешней политики Наполеона III было вытеснение Австрии из Италии и утверждение в ней французского верховенства. Наполеон III приступил к реализации этой цели в связи с покушением, совершенным на него в 1858 г. в Париже итальянским патриотом Орсини, активным участником обороны Римской республики 1849 г. Орсини надеялся, что устранение одного из душителей итальянской революции — Наполеона III, который военной силой поддерживал обветшалый папский режим, расчистит путь для подъема освободительной борьбы. После казни Орсини Наполеон III решил выступить в роли «покровителя» итальянского национального движения, с тем чтобы нейтрализовать итальянских революционеров и одновременно утвердить французскую гегемонию в Италии.

По инициативе Наполеона III летом 1858 г. на французском курорте Пломбьер состоялась его тайная встреча с Кавуром, во время которой были согласованы условия франко-пьемонтского военно-политического союза, оформленного в виде секретного договора в январе 1859 г. Он предусматривал освобождение Ломбардии

и Венеции от австрийцев, присоединение этих областей к Пьемонту и создание таким путем Королевства Верхней Италии. Пьемонт обязался выставить 100 тыс. солдат, Франция — 200 тыс. За эту помощь Наполеон III потребовал, чтобы Сардинское королевство передало Франции часть своей территории — Савойю и Ниццу — на том основании, что большинство населения этих провинций говорит по-французски. Кроме того, Наполеон III лелеял план создать в центре Италии, на базе Тосканы, королевство во главе со своим двоюродным братом, а на неаполитанский престол посадить также своего ставленника — сына Мюрата. Папе он отводил роль номинального главы будущей федерации четырех итальянских государств. Таким образом по-прежнему раздробленная Италия оказалась бы связанной по рукам и ногам зависимостью от Франции. Кавур знал об этих планах Наполеона III, но надеялся, что события помешают их осуществлению.

После подписания договора союзники начали готовиться к войне с Австрией. В международном плане Наполеон III заручился обещанием России (раздраженной антирусской позицией Австрии в период Крымской войны) соблюдать в случае войны благожелательный нейтралитет и не препятствовать присоединению к Пьемонту Ломбардии и Венеции, находившихся под владычеством Австрии. В Пьемонт съехалось со всех концов Италии 20 тыс. добровольцев, желавших присоединиться к освободительному походу. Гарибальди согласился принять участие в войне в качестве генерала пьемонтской армии и возглавить 3-тысячный добровольческий корпус, в состав которого были включены многие участники героической обороны Рима и Венеции в 1849 г. Отношения с Австрией все более накалялись, и это привело 26 апреля 1859 г. к началу войны.

Война с Австрией. Народные восстания в Центральной Италии.

Военные действия развивались успешно для союзных войск. После поражения австрийской армии у Мадженты (4 июня) ей пришлось уйти из Милана. 8 июня в него торжественно вступили Наполеон III и пьемонтский король Виктор Эммануил II. Союзники продолжали наступление, особенно быстро двигался корпус Гарибальди, отбивая у неприятеля

город за городом. В конце июня французские и пьемонтские войска добились победы в упорных сражениях у Сольферино и Сан-Мартино. Военные поражения вынудили австрийскую армию оставить всю Ломбардию.

Война вызвала подъем национального движения в Центральной Италии. Началось брожение в Тоскане. Сторонники «Национального общества» возглавили большую патриотическую демонстрацию во Флоренции, к которой присоединились войска. Герцогу пришлось покинуть Тоскану. Было создано временное правительство с преобладанием умеренных либералов. В первой половине июня в обстановке народных волнений покинули свои владения правители Пармы и Модены, управление взяли на себя назначенные из Пьемонта губернаторы. Одновременно в Романье после ухода австрийских войск народ стал свергать папские власти и их место также заняли уполномоченные пьемонтского короля. Вскоре восстания охватили и другие провинции Папского государства.

Подъем народного движения в центре Италии грозил сорвать замысел Наполеона III посадить на престол Тосканы своего ставленника. В то же время появилась угроза выступления Пруссии в поддержку Австрии. Все это вынудило Наполеона III прекратить военные действия. Не предупредив своего союзника, он заключил 11 июля в городке Виллафранка перемирие с австрийским императором Францем Иосифом. На их встрече было решено, что Австрия уступит Ломбардию Наполеону III, и он передаст ее Пьемонту, в Тоскану и Модену вернутся старые правители, власть папы будет восстановлена во всех его владениях, а Венеция останется в руках Австрии.

Виллафранкское перемирие вызвало взрыв возмущения во всей Италии. Кавур ушел в отставку. Патриотические силы были полны решимости не допустить возврата свергнутых монархов. Прибывшие из Пьемонта генералы взяли под свое командование войска в Тоскане, Парме, Модене и Романье. Стало ясно, что навязать населению этих областей старые порядки или ставленника Наполеона III не удастся без вооруженной интервенции, на которую ни Австрия, ни Франция не осме-

450

лились. Поэтому Кавур, вернувшийся к власти в январе 1860 г., пошел на проведение в Центральной Италии плебисцитов относительно дальнейшей судьбы освобожденных территорий. Абсолютное большинство голосовавших высказалось за слияние Тосканы, Пармы, Модены и Романьи с Сардинским королевством. Неодновременно Савойя и Ницца в соответствии с договоренностью между Наполеоном III и Виктором Эммануилом перешли к Франции.

Революционное движение в южной Италии. Поход гарибальдийской «Тысячи».

Летом и осенью 1859 г., когда политика Кавура зашла в тупик, Мадзини стал призывать к революционным действиям в папских владениях (с целью освобождения Рима) и в Неаполитанском королевстве. Среди демократов-мадзинистов родилась идея послать в Сицилию вооруженный отряд с целью свержения Бурбонов, которые после кровавого подавления революции в 1849 г. оказались на острове в полной изоляции. Долго накапливавшаяся ненависть большинства сицилийцев к королевским властям вылилась в апреле 1860 г. в восстание в Палермо, подготовленное демократами. Потерпев неудачу в городе, оно перекинулось на сельские районы, где начались волнения крестьян.

Когда известие о восстании дошло до Пьемонта, находившиеся здесь в эмиграции сицилийские революционеры обратились к Гарибальди с предложением отправиться во главе вооруженного отряда в Сицилию на помощь восставшим. Гарибальди дал свое согласие, предупредив, что лозунгом экспедиции будет объединение Италии во главе с Виктором Эммануилом, т. е. лозунг «Национального общества».

В Генуе демократы развернули лихорадочную подготовку. Чтобы вооружить рвавшихся в бой добровольцев и посадить их на суда, пришлось преодолеть сильное противодействие умеренных и Кавура, застигнутого инициативой демократов врасплох. Он не мог открыто запретить это патриотическое начинание из опасения дискредитировать себя в глазах участников национального движения. Однако Кавур старался сорвать экспедицию, создавая для нее различные препятствия. Власти отказались выдать волонтерам современное оружие, приобретенное на патриотические пожертвования. Для отряда Гарибальди удалось достать лишь тысячу старых, почти непригодных ружей. Несмотря на все препоны, утром 6 мая более тысячи человек во главе с Гарибальди отплыли на двух кораблях из Генуи. В состав «Тысячи» входили добровольцы из всех областей Италии, многие из них закалились в боях на бастионах Римской и Венецианской республик в 1848—1849 гг. и под командованием Гарибальди в 1859 г. Среди гарибальдийцев примерно половину составляли ремесленники и рабочие, много было в отряде интеллигентов и мелких городских буржуа.

11 мая отряд высадился в Сицилии. Началась легендарная гарибальдийская эпопея. Перед Гарибальди стояла труднейшая задача: имея 1100 бойцов, подготовиться к борьбе с размещенной на острове 25-тысячной королевской армией во главе с опытными генералами. Многое зависело от исхода первого боя. Он произошел у Ка-латафими спустя 4 дня после высадки. Гарибальдийцы, одетые, как и их предводитель, в красные рубашки, яростной штыковой атакой отбросили трехтысячный отряд бурбонских войск. Затем Гарибальди совершил искусный скрытый маневр через горы, внезапно подошел к Палермо и ворвался в него вместе с 3 тыс. присоединившихся к нему вооруженных крестьян. В Палермо началось восстание. После 3 дней ожесточенных боев бурбонский командующий вынужден был заключить перемирие, а затем оставил Палермо. Вслед за этим восстания охватили многие города Сицилии.

Поход Гарибальди совпал с развернувшимся на острове широким народным движением. Крестьяне поднимались на борьбу в тылу королевских войск, облегчая наступление Гарибальди. Диктаторская власть, установленная им в освобожденных районах, объявила о принятии ряда мер с целью привлечь народные массы, включая крестьян, под гарибальдийские знамена: отменялись налогина помол зерна и на ввозимые продукты питания; всем примкнувшим к освободительной борьбе был обещан участок общинной или королевской земли. Однако этих мер оказалось недостаточно, чтобы обеспечить Гарибаль-

451

ди прочную поддержку крестьянских масс. Летом движение в деревне, первоначально заостренное против бурбонских властей, стало перерастать в социальную борьбу с землевладельцами. Крестьяне и батраки хотели вернуть себе те общинные земли, которые ранее были захвачены дворянами и буржуазией. Напуганные землевладельцы просили гарибальдийское правительство о помощи. Перед лицом классового конфликта в деревне революционно-буржуазная власть встала на защиту права собственности и сурово подавила один из главных очагов крестьянского движения, несколько его активных участников были расстреляны. К карательным мерам прибегла и спешно созданная землевладельцами национальная гвардия. В результате первоначальный энтузиазм сельских масс, вызванный приходом Гарибальди, ослабел, крестьяне отходили от его армии, пополнявшейся в основном за счет горожан и притока добровольцев с севера. Опираясь на них, Гарибальди освободил Сицилию и 19 августа высадился на материке, в Калабрии.

Поход Гарибальди вскрыл глубокий кризис, назревший в Неаполитанском королевстве. После того как гарибальдийцы разбили выставленные против них заслоны, солдаты короля стали тысячами сдаваться в плен. Организованное сопротивление прекратилось. Еще до высадки Гарибальди в южных областях королевства (особенно в Калабрии и Базиликате) начались восстания горожан и крестьян, которые расшатывали бурбонские порядки и способствовали деморализации правительственных войск. Видя бессилие монархии и опасаясь расширения народных выступлений, землевладельцы — буржуазия и дворяне — использовали натиск низов и стали захватывать власть на местах в свои руки. Бурбонский режим рушился, и это позволило Гарибальди всего с несколькими соратниками, опередив свою армию, совершить стремительный бросок к Неаполю. По пути население оказывало ему горячий прием. Король счел за лучшее убраться из Неаполя в крепость Гаэту, куда ушли и верные ему войска. 7 сентября 1859 г., на двадцатый день после высадки на континенте, Гарибальди въехал в ликующий Неаполь.

Теперь революционный полководец намеревался идти на Рим, а затем освободить Венецию. Его армия насчитывала уже 50 тыс. бойцов, в большинстве своем добровольцев из северных и центральных областей страны. Среди них было немало убежденных республиканцев. В Неаполь съехались ведущие деятели демократов, включая Мадзини. Гарибальди хотел отложить присоединение Юга к Пьемонту до полного освобождения всех итальянских земель, и республиканцы надеялись, что это позволит им укрепить свои позиции, созвать Учредительное собрание и придать рождающемуся итальянскому государству более демократический характер. Однако либералы постарались сорвать осуществление этих планов демократов. Они боялись, что дальнейшие успехи гарибальдий-ской армии вызовут усиление революционных и республиканских сил в стране и поставят под угрозу существование пьемонтской монархии. Кроме того, Кавур считал, что попытка ликвидации светской власти папы приведет к иностранному вмешательству (прежде всего Наполеона III) в итальянские дела.

Противоборство либералов-монархистов и демократов вылилось в острый конфликт между Кавуром и Гарибальди. После освобождения Сицилии Кавур признал, что «Гарибальди оказал Италии величайшие услуги, какие только человек может оказать родине»; когда же Гарибальди отказался от немедленного присоединения Сицилии к Пьемонту, Кавур стал обвинять его в том, что он сомкнулся с «людьми революции» и «сеет на своем пути беспорядок и анархию». Чтобы не допустить марша Гарибальди в Центральную Италию и дальнейшего усиления демократов, Кавур, которому крушение Бурбонов придало смелости и заставило его поверить в возможность скорого объединения Италии, решил опередить демократов и частично осуществить выдвинутые ими же задачи. Он убедил Наполеона III в необходимости быстрых действий для предотвращения революции в Папском государстве. С согласия французского императора пьемонт-ские войска спустя три дня после вступления Гарибальди в Неаполь вторглись в папские владения и заняли их большую часть — провинции Марке и Умбрию. В ок-

тябре, после того как Гарибальди нанес поражение бурбонским войскам у Вольтур-но, пьемонтская армия вступила на неаполитанскую территорию, преградив Гарибальди путь на Рим.

К этому времени осложнилось положение в неаполитанской деревне. Здесь, как и в Сицилии, сельские массы по-своему истолковали приход Гарибальди и свержение бурбонских порядков: они сочли, что наступил долгожданный час решения в их пользу вопроса о земле. Первоначально эти надежды укрепил декрет Гарибальди о передаче в бесплатное пользование крестьянам Калабрии общинных земель, на которые зарилась местная буржуазия. В разных районах Юга крестьяне стали стихийно делить общинные угодья, отмечались также случаи покушения на господские владения. Имущие классы деревни решительно противились переходу общинных земель к крестьянам. На расширение крестьянского движения они отвечали репрессиями. Вызванное ими ожесточение сельских масс нашло выход в расправах с либералами и национальной гвардией.

В такой обстановке имущие классы Юга стали требовать скорейшего слияния Неаполя с Пьемонтом, видя теперь в Са-войской монархии единственного гаранта своей земельной собственности, которой угрожало разгоравшееся крестьянское движение. Опираясь на их поддержку, ли-бералы-кавуристы одержали верх в борьбе с демократами. Просьба Гарибальди передать ему на год верховное управление Южной Италией была отклонена королем Виктором Эммануилом. Диктатура Гарибальди была упразднена, изданные им декреты отменены, а его армия распущена. Отказавшись от всех наград, Гарибальди уехал на принадлежавший ему маленький островок Капреру.

Образование единого итальянского государства

Итальянское королевство в 60-е годы. Пьемонтские правящие круги старались не допустить созыва всеитальянского Учредительного собрания и осуществить объединение путем простого территориального расширения Сардинского королевства, предложив населению освобожденных областей проголосовать за их присоединение к Пьемонту. Плебисцит, проведенный 21 октября на Юге страны, одобрил слияние Неаполя и Сицилии с Сардинским королевством; в ноябре в результате плебисцитов в его состав вошли также Умбрия и Марке. Таким образом к концу

1860  г. Италия (кроме Рима с областью Лацио и Венеции) была фактически объединена. Собравшийся в Турине общеитальянский парламент 17 марта

1861  г. объявил о создании Итальянского королевства во главе с пьемонтским королем Виктором Эммануилом II. Существовавшие в Пьемонте конституционные порядки были распространены на новое государство.

Объединение страны сопровождалось унификацией законодательства, судебной, денежной и таможенной систем, системы мер и весов, налогообложения. Это открыло путь для экономического сближения разобщенных территорий. Благодаря бурному строительству железных дорог (их протяженность выросла с 2500 км в 1861 г. до 6200 км в 1871 г.) были связаны между собой основные области Италии. В результате возникли благоприятные возможности для более быстрого складывания единого национального рынка.

Создание единого итальянского государства не улучшило условий жизни трудящихся. Напротив, огромные расходы, связанные с его образованием, привели к резкому увеличению налогового бремени, в частности косвенных налогов на продовольствие. Вся их тяжесть легла на крестьян и городской люд. Народные массы отвечали на рост налогов бурными протестами и выступлениями, для подавления которых власти прибегали к вооруженной силе.

Объединение страны способствовало развитию рабочего движения. Оно зародилось еще в 40-е годы, когда возникло (главным образом в Сардинском королевстве) несколько десятков рабочих обществ взаимопомощи. Первоначально они находились под влиянием умеренных либералов и свою единственную цель усматривали в улучшении материального положения рабочих. В 60-е годы общества взаимопомощи стали появляться во многих областях Италии, и в начале 70-х годов их было уже более 1400 (против 234 в 1860 г.), причем они охватывали около 200 тыс. рабочих. На съезды обществ стали съезжаться делегаты из различных областей страны. Так ра-

бочее движение начало приобретать общеитальянский характер. В первой половине 60-х годов в рабочих организациях возобладало влияние сторонников Мадзини. Они добивались вовлечения рабочих в борьбу за всеобщее избирательное право и их более активного участия на завершающем этапе объединительного движения.

Положение в Италии в 60-е годы было напряженным. Только что возникшее итальянское государство столкнулось с тяжелыми проблемами. Одной из них явилось широкое восстание неаполитанского крестьянства. Крушение надежд на решение вопроса об общинных землях толкнуло сельские массы Юга к выступлению против новой власти, оказавшейся теперь в руках дворян и земельной буржуазии, особенно широко расхищавшей общинные угодья. Под их давлением итальянское правительство отказалось от проведения в жизнь своего декрета от 1 января 1861 г. о разделе общинных земель, чего столь желали крестьяне. В такой обстановке сторонники Бурбонов разжигали недовольство сельских масс, играя на их издавна укоренившейся вере в свергнутую династию как заступницу крестьян. Как и в 1799 г., реакция надеялась с помощью всеобщего восстания в деревне восстановить монархию Бурбонов. Юг наводнили многочисленные вооруженные отряды, некоторые из них насчитывали тысячи людей. Их костяк составили солдаты и унтер-офицеры распавшейся бурбонской армии, которые по возвращении в деревню часто подвергались притеснениям со стороны либералов. Многие современники, а затем и буржуазные историографы называли это движение «бандитизмом», объясняя его исключительно склонностью жителей отсталого Юга к разбою и насилиям и их традиционной приверженностью Бурбонам. На деле это восстание имело социальные корни и выражало в преломленном, искривленном виде протест крестьян против нищеты и угнетения. Восставшие громили муниципалитеты, сжигали архивы, расправлялись с либералами, захватывали их земли,облагали многих землевладельцев контрибуциями.

С лета 1861 г. обстановка на Юге страны напоминала гражданскую войну: пылали деревни, правительственные войска вступали в ожесточенные схватки с подвижными отрядами восставших, совершали массовые казни. Итальянское правительство, не проведя никаких мер в интересах крестьян, решило действовать исключительно силой, сосредоточив на Юге 120-тысячную армию. Движение удалось подавить только в 1865 г., но его отдельные вспышки продолжались до конца 60-х годов. За это время было убито и ранено более 5 тыс. восставших.

Оплотом всех реакционных сил, связывавших с южным восстанием надежды развалить молодое итальянское государство, стало папство. В Риме нашли пристанище неаполитанские Бурбоны и остатки верных им войск, которые вместе с добровольцами-клерикалами из других европейских стран совершали с папской территории вылазки в районы восстания. Пий IX отказался признать итальянское правительство, отвергал все его предложения о примирении и слышать не хотел о том, чтобы Рим стал столицей Италии. В ответ на враждебность Ватикана итальянское правительство конфисковало и пустило в продажу имущество 40 тыс. различных церковных организаций — 750 тыс. га земли, перешедшей в основном в руки буржуазии. Эти и другие меры способствовали ослаблению экономического и политического влияния церкви. Однако, пока папа сохранял власть в Риме, державшуюся только благодаря присутствию солдат Наполеона III, Италия неизбежно оставалась в зависимости от Франции. Таким образом, решение «римского вопроса» являлось жизненной проблемой развития страны.

Завершение объединения

Летом 1862 г. Гарибальди прибыл в Сицилию и стал призывать к походу на Рим. Вскоре он переправился с добровольцами в Калабрию. Наполеон III, постоянно оглядывавшийся в своей итальянской политике на французских клерикалов, заявил, что не допустит удаления папы из Рима. Тогда итальянское правительство, сначала занявшее выжидательную позицию, двинуло против Гарибальди войска. В августе у Ас-промонте они встретили его отряд ружейным огнем. Гарибальди был тяжело ранен, взят под стражу, многие его бойцы арестованы.

Подавив революционную инициативу как средство окончательного объединения

страны, либеральное правительство искало возможность осуществить его путем военно-дипломатических маневров. В 1866 г. с целью освобождения Венеции оно приняло предложение Бисмарка выступить в военном союзе с Пруссией против Австрии. Гарибальди, которому снова предложили возглавить корпус добровольцев, остался верен себе: ведя тяжелые бои в горах Тироля, он заставил австрийские войска отступить. Регулярная же армия из-за бездарности итальянского командования проиграла сражение у Кустоцы, а флот потерпел неудачу в Адриатическом море в бою у острова Лисса. В результате Италии навязали унизительную процедуру получения Венеции из рук Наполеона III, которому ее передала разгромленная пруссаками Австрия. После присоединения Венецианской области Гарибальди с несколькими тысячами добровольцев осенью 1867 г. снова бросился на освобождение Рима. В упорном бою у Ментаны его плохо вооруженные бойцы столкнулись с французскими батальонами, оснащенными новыми скорострельными винтовками, и это привело к поражению гарибальдийцев. Сам Гарибальди был арестован итальянским правительством и отправлен на остров Капреру.

В 1870 г., когда началась франко-прусская война, французский корпус был наконец отозван из Рима. Вслед за крушением империи Наполеона III итальянские войска 20 сентября после короткого боя вошли в Рим, который слета 1871 г. стал столицей Италии. Папа, сохранивший за собой Ватиканский дворец, объявил себя «вечным пленником» итальянского государства.

Исторические итоги объединения Италии

С освобождением Рима завершилось итальянское национально-освободительное движение — Рисорджименто. Было покончено с иноземным гнетом и светской властью церкви, которые в течение многих веков оказывали пагубное воздействие на исторические судьбы Италии, закрепляя ее раздробленность и отсталость. Разрешение главной проблемы исторического развития страны - ее объединение открыло путь для общественного прогресса и завершения формирования итальянской нации. С самопожертвованием тысяч борцов за освобождение страны и героической гари-бальдийской эпопеей связана революционно-патриотическая традиция итальянского народа.

Борьба за объединение Италии затянулась почти на 80 лет главным образом из-за внутренней слабости национального движения, в которое не были вовлечены крестьяне. Преобладание среди итальянской буржуазии землевладельцев и аграриев, втянутых в эксплуатацию сельских масс и соперничавших с ними из-за общинных земель, сделало невозможным даже временный союз буржуазии с крестьянством. Это повлияло и на исход той борьбы, которая развернулась на решающей фазе Рисорджименто в 1859—1860 гг. Тогда после частичного успеха Савойской династии и либералов-кавуристов, осуществивших военным путем («сверху») присоединение Ломбардии к Сардинской монархии, все большую роль в объединительном движении стали играть народные массы, их действия «снизу». В результате народных выступлений произошло слияние основной части Центральной Италии (герцогств и Романьи) с Сардинским королевством. В 1860 г. буржуазно-демократическая группировка сумела перехватить инициативу и благодаря решимости своих сторонников и полководческому таланту Гарибальди добилась революционным путем («снизу») ликвидации абсолютистских порядков в самом крупном государстве полуострова— Неаполитанском королевстве с населением 9 млн. человек — и внесла таким образом важнейший вклад в дело объединения. Однако буржуазные революционеры отказались возглавить развернувшуюся в южной деревне борьбу крестьян за землю, усмотрев в ней угрозу собственности. Лишенные широкой опоры среди крестьянства демократы не имели достаточно сил, чтобы завершить объединение страны революционным путем и придать новому итальянскому государству демократический отпечаток. В итоге либералы-кавуристы завладели плодами побед Гарибальди и осуществили объединение на монархической и консервативной основе.

В социальном плане объединение принесло с собой компромисс между крупной буржуазией и обуржуазившимся дворянством Северной и Центральной Италии и землевладельцами Юга, которые блокировали проведение аграрных преобразований

456

в интересах крестьян. Крупная земельная собственность, включая огромные латифундии, осталась в неприкосновенности. Производственные отношения в южной деревне, отягощенные феодальными пережитками, не претерпели никаких изменений. Таким образом, назревшие задачи буржуазного преобразования итальянского общества были разрешены только частично.

Опираясь на господствующий классовый блок, либералы-кавуристы установили в Италии конституционную монархию по образцу Пьемонта с крайне недемократичной цензовой избирательной системой, предоставлявшей право голоса менее чем 2% населения — в основном верхушке буржуазии и землевладельцам. Подавляющая часть итальянского народа — все крестьянство, широкие городские массы, мелкая буржуазия были отстранены от участия в выборах в парламент. Злоупотребление полицейско-бюрократическими методами управления, а также чрезмерная централизация нового государства явились закономерным следствием его узкой социальной базы.

Культура периода Рисорджименто

События этой героической эпохи оставили глубокий след в итальянской культуре. Передовая общественная мысль, литература и искусство стремились содействовать развитию национального сознания, будить патриотические и гражданские чувства, поднимать людей на борьбу за национальную независимость и свободу страны. Служение этой великой исторической цели, обнаженная политическая направленность представляли характерную черту итальянской культуры той эпохи.

На духовное формирование ряда поколений итальянских патриотов, включая карбонариев и Мадзини, оказывали влияние тираноборческие трагедии Альфиери. Исключительную популярность приобрел исторический роман «Обрученные» (1827) Алессандро Мандзони (1785—1873). Изображение в этой книге Ломбардии XVII в., тяжко страдающей под игом испанских захватчиков, воспринималось читателями как протест против всякого национального угнетения. Главные персонажи «Обрученных» — это простые ломбардские крестьяне, чье заветное чаяние — «чтобы хлеба хватило всем — и бедным, и богатым» — находит полное сочувствие у писателя-гуманиста. Книга Мандзони говорила читателям о несгибаемой силе народа, вселяла в современников надежду на то, что дело освобождения Италии восторжествует, несмотря на все неудачи и трудности.

Творчество многих итальянских литераторов, актеров, музыкантов было связано с их непосредственным участием в освободительной борьбе. Огромное впечатление как в Италии, так и в других европейских странах произвела книга «Мои темницы» (1832) Сильвио Пеллико, поэта, руководителя журнала «Кончиль-яторе», брошенного в австрийскую Бастилию — крепость-тюрьму Шпильберг. Искренний, лишенный патетики рассказ Пеллико о 8 годах мучительного одиночного заключения стал документом, остро обличавшим австрийское угнетение.

В 40—60-е годы выступила когорта поэтов, сражавшихся под революционными знаменами Гарибальди,— Г. Мамели, А. Поэрио (павшие в боях во время революции 1848—1849 гг.), Л. Меркантини и другие. Их стихи, проникнутые духом борьбы и предчувствием долгожданной победы, благодаря своей простоте и героическому пафосу подхватывались, легко запоминались бойцами и становились революционными песнями. Широкую популярность приобрели стихи Меркантини «Гимн Гарибальди» и «Жница из Сапри», посвященная подвигу Пизакане и его товарищей. Однако в целом литература из-за неграмотности основной массы народа (в 1864 г. на 25 млн. итальянцев приходилось лишь 2,5—3 млн., т. е. 10—13% грамотных и полуграмотных) была доступна узкому слою образованных.

Огромное воздействие на современников оказывала музыка. Даже в мрачные годы реакции в ряде опер, например в «Любовном напитке» Г. Доницетти (1797—1848), «Севильском цирюльнике» Дж. Россини (1792—1868), ярко запечатлелись жизнелюбие и природный оптимизм, свойственные итальянцам.

В период национально-освободительного движения главной темой творчества композиторов, вдохновляющей их на создание великих творений, стала борьба порабощенного народа против деспотизма,

457

противоборство человека со злом и несправедливостью. На этом пути особых вершин достигли Дж. Россини в «Вильгельме Тел-ле», В. Беллини в «Норме» и «Пуританах» и Джузеппе Верди (1813—1901) в «Битве при Леньяно», «Трубадуре», «Доне Карло-се» и других операх. Их музыка, впитавшая скорбь и боль попранной Италии и одновременно пронизанная духом гнева и мятежа против всякого угнетения, оказывала столь сильное эмоциональное воздействие на современников, что исполнение этих опер неоднократно вызывало бурные патриотические манифестации в залах. Таким образом, оперный театр превратился в активный и действенный фактор национального движения. Недаром Мадзини писал Верди в 1848 г.: «То, что я и Гарибальди делаем в политике, что наш общий друг А. Мандзони делает в поэзии, то Вы делаете в музыке. Теперь Италия как никогда нуждается в ней». Оперная музыка блестящей плеяды итальянских композиторов явилась бесценным вкладом в мировое культурное наследие.