Австрийская империя в 1849— 1867 годах. Образование Австро-Венгрии

Неоабсолютизм (1849—1859)

Революция осени 1849 г. завершилась победой приверженцев старого порядка и абсолютизма. Но победа отнюдь не означала полного возврата к феодально-абсолютистским порядкам, по крайне мере в сфере социально-экономической. Полной реставрации не удалось поначалу добиться и в сфере политики. Поэтому установившийся режим в отличие от предшествующей эпохи уже не был феодально-абсолютистским; его обычно называют неоабсолютистским.

Классовую основу неоабсолютизма составлял контрреволюционный союз крупной буржуазии с дворянством и монархией.

Хотя «октроированная» («дарованная») в марте 1849 г. конституция еще оставалась в силе, представительные учреждения — общеимперский парламент и провинциальные ландтаги — уже не функционировали. 31 декабря 1851 г. была отменена и конституция, восстанавливалась неограниченная абсолютная власть императора.

Одновременно были восстановлены позиции католической церкви. В 1853 г. император Франц Иосиф вновь разрешил деятельность ордена иезуитов, а в 1855 г. подписал с Ватиканом соглашение (конкордат), по которому отказался от права предварительной санкции на провозглашение в Австрийской империи папских энцик-лик и на назначение Ватиканом высших должностных лиц церкви. Правительство взяло на себя выплату компенсации за отмененную революцией церковную десятину. Школа фактически была отдана на откуп церкви, которая к тому же приобрела право контроля над преподаванием религии во всех учебных заведениях, включая университеты. Эти уступки государства клерикализму имели далеко идущие негативные последствия для развития просвещения, культуры и науки в подвластных Габсбургам странах.

Экономическая политика нового режима соответствовала в целом интересам капиталистического развития австро-немецкой крупной буржуазии и крупных землевладельцев. В 1853 г. были изданы патенты, позволившие последним безболезненно пережить переход их хозяйств от даровой барщины к наемному труду. Выкупная сумма в австрийской половине империи устанавливалась в размере 17-кратного годового дохода от упраздненных повинностей. В карманы крупных землевладельцев перекочевали миллионные суммы выкупа, частично выплачиваемые крестьянством. Князья Шварценберги получили 1 млн. 870 тыс. флоринов, Лихтенштейны — свыше 1 млн. Значительная часть выкупных сумм пошла на модернизацию дворянских хозяйств, на превращение их в крупные капиталистические имения. Крестьян лишили части прежде обрабатывавшихся

ими участков, а также права на пользование лесами и лугами, ранее бывшими общинными. Во многих провинциях империи дворяне сохранили за собой громадные угодья, как правило, наиболее плодородные и доходные. Важнейшие сдвиги в сельскохозяйственном производстве второй половины века — переход к современному севообороту, применению усовершенствованных агрегатов, в том числе паровых машин, массовому производству сахарной свеклы — существенно подняли его на качественно новый уровень.

Капиталистические преобразования в деревне, а также ликвидация таможенной границы между Австрией и Венгрией, отмена ограничений, стеснявших внешнюю торговлю, предоставление железнодорожным и пароходным компаниям права на скупку земельных участков, шахт, рудников и другие мероприятия стимулировали оживление экономической жизни и способствовали существенному расширению внутреннего рынка. Особенно важную роль во втягивании в капиталистический оборот самых отдаленных и глухих уголков империи играло интенсивное железнодорожное строительство. В 1857 г. железная дорога связала Вену с Триестом. К концу 60-х годов протяженность стальных путей достигла уже 6 тыс. км. На промышленных предприятиях в середине 60-х годов действовало около 3 тыс. паровых двигателей, мощность их увеличилась по сравнению с началом 50-х годов в 5 раз.

Промышленный переворот, который, по словам Ф. Энгельса, порождал «...подлинную буржуазию и подлинный крупнопромышленный пролетариат, выдвинув их на передний план общественного развития»32, развертывался в Австрийской империи. Однако для полного осуществления указанных социальных последствий еще должны были быть созданы соответствующие общественно-политические условия. В 1849—1859 гг. таких условий и предпосылок выхода буржуазии, а тем более рабочего класса на передний план общественно-политической жизни еще не было.

К середине XIX в. благодаря государственной поддержке в Австрии была созда-

32 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 535.

на широкая сеть народных школ. В середине века в австрийской половине империи насчитывалось 5918 народных школ, в 1859 г.— 6172 школы. Основной задачей школы являлась подготовка богобоязненных «добропорядочных» и «прилежных» подданных, умеющих читать, писать и считать. Чрезмерные знания среди народных масс рассматривались государством как нежелательные. К концу 50-х годов сложилась также сеть средних школ (гимназий и реальных училищ) — немногим более 200 школ с числом учащихся около 15 тыс. Язык преподавания в подавляющем большинстве случаев был немецкий, местные языки в национальных областях империи изучались как второстепенные предметы.

После установления неоабсолютизма было закрыто большинство газет и журналов, а к 1853 г. их число сократилось до 72 (против 388 во время революции 1848 г.). В 60-х же годах с крахом неоабсолютизма количество изданий резко возросло; в начале 70-х годов в Австрии выходило уже 866 газет и журналов (из них 590 на немецком языке).

Внешняя политика

Период неоабсолютизма был отмечен чрезвычайно застойным характером внутриполитической жизни империи. Неустойчивым, слабым, непрочным было и международное положение монархии. В европейских делах Австрия уже не играла прежнюю роль. Лишь в Германии и Италии ей еще удавалось до поры до времени сохранять свои позиции. Более того, канцлер Ф. Шварценберг в начале 50-х годов даже строил планы возрождения былого величия империи. Однако Пруссия была полна решимости осуществить малогерманский вариант объединения германских государств и не собиралась делить власть над ними с Габсбургами.

В Германии, как и в Италии, Австрия выступала в качестве главной внешней силы, тормозившей национальный и социальный прогресс двух великих народов Европы. Шварценберг заставил правительства десяти германских государств изменить их конституции в консервативном духе. В феврале 1853 г. австрийские войска жестоко подавили восстание в Милане, организованное Дж. Мадзини. Частичным укреплением в начале второй половины XIX в. своего международного положения Австрия

471

в значительной мере была обязана покровительству санкт-петербургского двора. «Сердечное согласие» между обоими дворами закрепил визит царя в Вену 1 апреля 1852 г. Николай I, будучи полностью уверен в абсолютной лояльности австрийского императора за услуги, оказанные ему в 1849—1850 гг., не считал уже нужным консультироваться с венским двором даже по крупным, затрагивавшим интересы великих держав вопросам. «Когда я говорю «Россия», я имею в виду также Австрию»,— сказал как-то царь английскому посланнику. Но он глубоко заблуждался, и очень скоро ему пришлось в этом убедиться.

В 1853 г., когда Россия лицом к лицу столкнулась с сильной коалицией западных держав, Вена оказалась перед дилеммой: или идти против России, или идти с Россией против западных держав. Генералы во главе с фельдмаршалом Радецким, связанные с аристократией, ратовали за соглашение с Петербургом, требуя от России взамен за эту услугу установления австрийского господства над западной частью Балканского полуострова (назывались при этом Сербия, Босния, Албания). Министры, представлявшие интересы крупной буржуазии, настаивали на совместном выступлении против России в союзе с Англией и Францией.

В июне 1854 г. Австрия потребовала от Николая вывести войска из Дунайских княжеств, одновременно расположив у русской границы 330-тысячную армию. Сбылись слова покойного Шварценберга (он скончался в 1852 г.): «Австрия еще удивит мир своей неблагодарностью!» В конце июля 1854 г. русские войска покинули княжества, которые тотчас же были оккупированы австрийскими войсками. До военных действий между бывшими союзниками дело не дошло, но Австрия отвлекла на себя две трети русских сил, облегчив тем самым успех англо-французских армий под Севастополем. В качестве ответной услуги Вена надеялась получить согласие западных союзников на установление протектората над Сербией и Дунайскими княжествами. Но эти расчеты не оправдались. По решению Парижской мирной конференции австрийские войска вынуждены были эвакуироваться из Молдовы и Валахии. Австрия потеряла поддержку России, не приобретя благосклонности Парижа и Лондона.

Накануне решающих схваток за решение германского и итальянского вопросов империя оказалась в полной изоляции. Франция и Сардиния заключили союз с целью изгнания Австрии из Италии. 4 июня 1859 г. союзные войска нанесли поражение австрийской армии у Мадженты, а 24 июля наголову разбили ее у Сольферино.

Военное поражение повлекло за собой политическое крушение неоабсолютизма; пришел конец «эре Баха» (министра, с именем которого была связана политика неоабсолютизма). По Цюрихскому миру, заключенному в ноябре 1859 г., империя уступила Пьемонту Ломбардию, сохранив за собой Венецию. Бах, министр внутренних дел, фактически возглавлявший правительство с 1852 г., ушел в отставку. Поражение обнаружило внутреннюю слабость империи, сделав реформы неизбежными. В Австрии началась эра конституционных экспериментов.

Венгрия 1849—1859 гг.

Неоабсолютизм сделал равными в бесправии все народы империи, включая и австро-немецкий. Но наиболее тяжкие испытания выпали на долю венгерского народа. Обрушившиеся на него беспримерный террор и гонения преследовали цель сломить волю венгров к сопротивлению, навсегда покончить с их стремлениями к свободе и независимости. Палач Хайнау, австрийский главнокомандующий, пославший на виселицу сотни венгерских патриотов, хвастался, что в Венгрии «в течение ста лет не будет революции».

Неоабсолютизму тем не менее не удалось подавить мятежный дух венгров, привить им рабскую покорность. Не прошло и трех-четырех лет после разгрома революции в Венгрии — этой страшной национальной катастрофы, как венгерское сопротивление чужеземной тирании вновь дало о себе знать. Знамя борьбы подняла эмиграция во главе с Л. Кошутом. В 1853 г. в Венгрии и Трансильвании возникли тайные организации, целью которых была подготовка вооруженного восстания.

Анализируя опыт революции и освободительной войны, руководство венгерской эмиграции, основные центры которой нахо-

дились в Париже, Лондоне и Италии, пришло к выводу, что любое новое восстание в Венгрии может рассчитывать на успех лишь в результате крупных международных осложнений Австрии и в случае поддержки борьбы венгерского народа какой-либо великой державой. Наученные горьким опытом братоубийственной войны с румынами и славянами, Кошут и его соратники в 50-х годах взяли курс на примирение с другими угнетенными нациями, с тем чтобы не дать возможности австрийской камарилье использовать в своих целях межнациональную рознь.

Однако готовность идти на определенные уступки национальным чаяниям невенгерских народов отнюдь не означала отказа от идеи венгерской гегемонии в многонациональной Венгрии. Программа Кошута, разработанная в 1850—1851 гг., предусматривала предоставление самоуправления угнетенным народам Венгерского королевства на уровне муниципалитетов и комитатов, причем официальным языком в последних признавался язык большинства населения данного комитата. Основным недостатком этой и последующих программ эмиграции был отказ признать принцип самоопределения народов Венгрии. Право на автономию, а в крайнем случае даже на отделение, признавалось лишь за Хорватией-Славонией. Судьбу Трансиль-вании, где более половины населения составляли румыны, должен был по замыслу Кошута решить народный референдум.

Но и эта не слишком радикальная программа решения национального вопроса была встречена в штыки господствующим классом Венгрии, обвинявшим Кошута в слишком большой уступчивости, в том, что он якобы подвергает угрозе территориальную целостность королевства. Суть же разногласий между Кошутом и влиятельной в стране дворянской оппозицией заключалась в том, что последняя не желала разрушения империи, добиваясь лишь уничтожения абсолютистского режима, восстановления конституции Венгрии и признания ее особого положения в системе владений Габсбургов. Кошут же и его соратники исходили из перспективы ликвидации Австрийской империи путем вооруженного выступления народов Венгрии в союзе с Францией, итальянским народом и соседними странами — Сербией, Валахией и Молдовой.

Накануне войны итало-французской коалиции против Австрии в 1859 г. при посредничестве представителей Пьемонта и Франции между венгерской эмиграцией и румынским князем А. Кузой, избранным одновременно правителем Молдовы и Валахии, было заключено формальное соглашение о сотрудничестве. Оно предусматривало размещение на территории этих княжеств венгерских складов оружия, предоставление «одинаковых прав и свобод» всем народам Венгрии и ряд других уступок в пользу невенгерских национальностей. Намечались совместное вооруженное выступление венгров с румынами, сербами и хорватами на стороне Италии и Франции и создание затем Дунайской конфедерации в составе Венгрии, Сербии и Объединенных княжеств Молдовы и Валахии.

Государственный кризис 1859— 1867 гг. и заключение австро-венгерского соглашения

Поражение в войне 1859 г. положило начало глубокому кризису не только неоабсолютистской системы, но и всей монархии в целом. Спустя неделю после подписания перемирия император обнародовал «Лаксенбургский манифест», дав обещание осуществить реформу законодательства и администрации. Наряду с административно-конституционными реформами вывести империю из кризиса должно было, по замыслу венского двора, решение венгерского вопроса, без которого не мыслилось обретение монархией устойчивости и внутренней прочности. Новое правительство, почти сплошь составленное из представителей консервативной знати, единогласно вынесло решение о ведении переговоров с политическими деятелями Венгрии.

В апреле 1860 г. император отменил указ 1849 г. о разделении Венгрии на пять административных округов, объявив одновременно о своем намерении созвать в будущем государственное собрание Венгрии и комитатские собрания. Одновременно, чтобы завоевать расположение и доверие австрийской буржуазии, в мае 1860 г. император созвал рейхсрат, обещав впредь решать вопросы, связанные с государственными финансами и бюджетом, с одобрения этого совещательного органа.

В октябре 1860 г. при решающем участии венгерских консерваторов-аристократов был подготовлен проект новой конституции, обнародованный императором под названием Октябрьского диплома. Его принято считать федералистским, потому что он восстановил законодательные учреждения (сеймы, ландтаги) земель и провинций, входивших в состав империи. Их права в местных делах были расширены. От этого, конечно, империя не могла превратиться в федерацию земель и провинций. Еще более призрачными были уступки в пользу конституционности и парламентаризма, ибо внешняя политика и военные дела полностью входили в компетенцию монарха и никакому контролю со стороны рейхсрата не подлежали.

Наибольшие уступки были сделаны Венгрии. Была ликвидирована Сербская Воеводина, повсюду восстановлена коми-татская система, а венгерский язык объявлен официальным языком. Однако план спасения империи с использованием Венгрии наибольшее сопротивление встретил именно в этой стране.

С падением неоабсолютизма Венгрия буквально воспрянула духом после десятилетней спячки. Движение сопротивления приняло массовый характер, обогатившись новой формой — политической демонстрацией. Уже в конце октября 1859 г. в Пеште и других городах состоялись многотысячные демонстрации по случаю столетия со дня рождения венгерского писателя Ф. Ка-зинци. И все они, по какому бы поводу ни проводились, носили откровенно антиавстрийский характер. Летом 1860 г. после высадки на Сицилии краснорубашечников Гарибальди народ Венгрии особенно чутко прислушивался к тому, что происходило в Италии, ожидая избавления оттуда. В рядах отрядов Гарибальди, двигавшихся на север, служили и венгерские добровольцы. Уже в мае 1859 г. в Милане был сформирован Венгерский легион под командованием генерала Клапки, а в Париже во главе с Кошутом образована Венгерская национальная директория — руководящий орган венгерской эмиграции.

В последнюю декаду июля 1860 г. по всей стране прокатились демонстрации, участники которых провозглашали лозунги: «Да здравствует Кошут! Да здравствует Гарибальди!» На третий день после провозглашения Октябрьского диплома в Пеште начались демонстрации протеста. В Ньиредьхазе демонстранты срывали с общественных зданий императорские гербы с двуглавым орлом. Началось упорное пассивное сопротивление. Власти комитатов повсеместно отказывались собирать налоги и поставлять рекрутов для армии.

Народ практически проголосовал против диплома. Не приняла его и дворянская оппозиция. Заколебалась даже аристократия. Когда Октябрьский диплом восстановил комитатскую систему, немало аристократов отказались занять предложенные им посты глав комитатской администрации. В декабре 1860 г. виднейшие лидеры оппозиции Ференц Деак и Йожеф Этвёш отклонили предложение Франца Иосифа войти в имперское правительство. В январе 1861 г. собрание комитата Хевеш объявило незаконным правление Франца Иосифа в Венгрии.

Полная неудача побудила двор в феврале 1861 г. совершить очередной крутой поворот. Император призвал к власти представителя буржуазии Антона Шмер-линга, который и подготовил новую, цен-тралистскую конституцию (Февральский патент). Она предусматривала превращение рейхсрата в двухпалатный парламент, состоявший из палаты господ и палаты депутатов, избираемой сеймами и ландтагами провинций и стран. Новая избирательная система, основанная на имущественном цензе, обеспечила австро-немецкой буржуазии значительное представительство в палате депутатов.

Венгрия единодушно отвергла и Февральский патент. Комитетские собрания и муниципалитеты выносили резолюции, в которых объявляли его незаконным и предупреждали, что любой венгерский участник работы рейхсрата будет считаться изменником родины. В ходе выборов депутатов венгерского Государственного собрания избирался только тот, кто стоял на платформе восстановления конституции 1848 г. Позицию венгерской оппозиции четко изложил Ф. Деак. Во-первых, Венгрия готова, считал он, договориться с династией и Австрией на основе восстановления конституции 1848 г.; лишь после этого могут быть изменены те ее положения, кото-

474

рые противоречат единству империи. Во-вторых, должно быть признано абсолютное равенство Венгрии с Австрией, без участия которой империя не может быть сохранена; любая попытка игнорировать этот факт встретит энергичное сопротивление венгерской нации. Одновременно Деак полностью отвергал и революционный путь решения венгерского вопроса, за который ратовала эмиграция во главе с Кошутом.

Государственное собрание отклонило и Октябрьский диплом, и Февральский патент, заявив о нежелании Венгрии участвовать в работе рейхсрата. В ответ 22 августа император распустил Государственное собрание. Вновь было отменено комитетское самоуправление, комитаты стали управляться императорскими комиссарами; набор рекрутов и взимание налогов производились насильственно, в Венгрии было введено военное положение.

Централистские установки и немецкий националистический дух Февральского патента вызвали возмущение итальянцев, чехов, поляков, которые отказались послать своих представителей в рейхсрат. В политике Шмерлинга разочаровалась и австрийская буржуазия. Лидер левого крыла австро-немецких либералов Кайзерфельд в декабре 1864 г. выступил в рейхсрате с резкой критикой Шмерлинга, потребовав немедленного заключения соглашения с венграми.

Основной задачей сформированного в июне 1865 г. правительства Белькреди явилась подготовка соглашения с Венгрией. Уже в конце декабря 1864 г. по поручению императора был установлен тайный контакт с Деаком с целью выяснения условий возможного австро-венгерского соглашения. 16 апреля 1865 г. Ф. Деак объявил о готовности Венгрии пойти на соглашение, если ей будет позволено жить по ее собственным законам. Одновременно и сам император, до конца жизни не избавившийся от страха перед революцией, проявил склонность к примирению с Венгрией. В угоду Ф. Деаку он удалил от власти венгерских министров-аристократов, прекратил деятельность военных судов и положил конец централизаторским мероприятиям в Венгрии.

Следующим шагом на пути к примирению с Венгрией явился роспуск в 1865 г. имперского рейхсрата, дабы он не мешал переговорам, и созыв в сентябре того же года венгерского Государственного собрания. Спустя неделю Франц Иосиф прекратил действие Февральского патента. Протесты ландтагов Австрии против отмены конституции не были приняты во внимание. В декабре Франц Иосиф издал указ о том, чтобы Трансильвания послала своих представителей в Государственное собрание, что означало и присоединение этого края к Венгрии вопреки воле румынского большинства населения. Желая подчеркнуть важность происходящих событий, император явился в Пешт, чтобы самолично открыть сессию Государственного собрания. Камнем преткновения в открывшихся переговорах стало, однако, требование двора подвергнуть ревизии венгерскую конституцию 1848 г. еще до назначения ответственного правительства Венгрии.

В июне 1866 г. обсуждение текста соглашения, в основе которого лежал проект Ф. Деака, было прервано начавшейся войной с Пруссией. Конфликт с этой страной неуклонно назревал с приходом к власти в 1862 г. прусского канцлера князя Отто фон Бисмарка, видевшего в военном разгроме Австрии единственный путь к объединению Германии под руководством Пруссии. Бисмарк блестяще использовал как внешнеполитическую изоляцию империи, так и нерешенность ее внутренних проблем. При этом канцлер переоценивал военную мощь Австрии. В целях шантажа он вступил в сношения с венгерской эмиграцией, намереваясь использовать легион Клапки для вторжения в Венгрию. Он рассчитывал, что в Венгрии вспыхнет восстание, хотя отнюдь не собирался ликвидировать империю.

Австрия, однако, оказалась намного слабее, чем предполагал железный канцлер. В течение одного месяца судьба войны была решена: 3 июля прусские войска наголову разбили австрийцев под Садовой (в Чехии). Победы австрийских войск на итальянском театре военных действий под Кустоцей и флота на Адриатике существенного значения не имели. 26 июля под диктовку Бисмарка было подписано перемирие, согласно которому Австрия навсегда отказывалась от вмешательства в германские дела, признала руководящую роль

Пруссии в Германии, обязывалась выплатить контрибуцию в размере 20 млн. талеров. Эти условия были подтверждены Пражским миром от 23 августа 1866 г. Одновременно Австрия уступила Италии Венецию.

Через день после этого, 25 августа 1866  г., возобновились австро-венгерские переговоры о соглашении. Однако они вновь зашли в тупик из-за неуступчивости главы австрийского правительства Р. Белькреди, пытавшегося урезать права Венгрии Между тем левое крыло австро-немецких либералов выступило с требованием немедленного заключения соглашения с Венгрией на дуалистических началах и отставки Белькреди. В конце октября император назначил министром иностранных дел Фридриха Бойста, бывшего саксонского дипломата, жаждавшего реванша над Пруссией и готового ради этого пойти на дуалистическое переустройство империи. Ведение дальнейших переговоров было поручено самому Бойсту, ставшему в феврале 1867 г. главой кабинета. Венгерскую делегацию возглавил граф Дюла Ан-драши. После того как были устранены последние разногласия, 17 февраля 1867  г. по рекомендации Деака главой ответственного правительства Венгрии был назначен Д. Андраши.

Единая Австрийская империя превратилась в двухцентровую дуалистическую Австро-Венгрию. В Австрийской империи, писал В. И. Ленин, буржуазно-демократическая революция «...началась 1848 годом и закончилась 1867». В результате там установилась «...в общем и целом, буржуазная конституция...» 33. В австрийской половине империи в декабре 1867 г. были утверждены конституция, подтвердившая буржуазные принципы ответственности правительства перед парламентом, и основные буржазные свободы и права. Буржуазные преобразования, однако, были осуществлены в наименее выгодной для трудящихся форме: сохранялись монархия, крупное землевладение, аристократические привилегии и другие пережитки абсолютизма и феодализма. Соглашение закрепило господствующее положение как австро-немецкой буржуазии и Австрии (Нислейта-

Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 25. С. 270.

нии), так и венгерской буржуазии в Венгрии (Транслейтании); оно стало непреодолимым препятствием на пути национального развития и освободительных чаяний остальных народов обоих государств. В исторической перспективе оно сделало неотвратимым рост стремлений угнетенных народов к национальному освобождению, а в конечном счете и распад империи в 1918 г.

События 1866—1867 гг. стали важной вехой и в национальном развитии самих австрийских немцев. В результате поражения в войне 1866 г. австрийские немцы оказались вне формировавшегося национального государства немцев. Осуществление малогерманского варианта объединения Германии закрыло путь австрийским немцам в новое германское государство, предопределив тем самым дальнейший путь их национального развития и становления самостоятельной австрийской нации. Предстояли мучительный пересмотр веками сложившихся ценностей, перестройка их национального самосознания в соответствии с новой ситуацией: «...австрийские немцы должны теперь, в конце концов, поставить перед собой вопрос о том, кем они хотят быть—немцами или австрийцами?»34,— писал Ф. Энгельс.

Чувства растерянности, охватившие австрийских немцев, поставленных перед необходимостью выбора, точно и лаконично выразил классик австрийской литературы Франц Грильпарцер в следующих словах: «Немцем я родился, являюсь ли я им теперь?» В те дни в общественности широко распространились настроения пессимизма, ощущение национальной катастрофы и близости «конца Австрии». Национальное самосознание еще не было готово до конца постичь историческую закономерность процесса формирования двух самостоятельных наций новой капиталистической эпохи — немецкой в Германии и австро-немецкой в Австрии. Тем не менее 1866 год стал исходной точкой эволюции национального самосознания и национальной психологии, о чем, в частности, свидетельствовал тот факт, что зародившаяся тогда идея «аншлюса» (присоединения) немецкой Австрии к объединенной Герма-

31 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 16. С. 415.

нии нашла отклик лишь у ничтожного меньшинства австрийской буржуазии. Ее подавляющее большинство ориентировалось на национальное развитие в рамках империи, на сохранение последней любой ценой, включая существенные уступки в пользу Венгрии, ибо, как говорил один из ведущих лидеров австрийской либеральной буржуазии М. Кайзерфельд, «мир с Венгрией означает для Австрии быть или не быть, и этот мир надо заключить быстро». Этот мир, достигнутый в 1867 г., открыл простор капиталистическому развитию и продлил жизнь империи Габсбургов еще на полвека.