Наделы, повинности, выкуп

Рассмотрим вопрос о земельных наделах, претерпевших изменения в результате составления уставных грамот.

В нашей исторической литературе довольно прочно укоренилось мнение, что обеспеченность крестьян землей в пореформенный период находилась в прямой зависимости от отрезков, произведенных в период составления уставных грамот. Причина этого заключается в том, что данные об обезземеливании крестьян в период отмены крепостного права рассматривались изолированно от общего хода указанного процесса, происходившего довольно интенсивно, начиная со второй половины XVIII в.

Необходимо сказать, что этот процесс протекал не везде одинаково, а в некоторых районах, где земля не представляла большой ценности (северные, а также степные губернии), почти не имел места. Наиболее быстро он проходил на Правобережной Украине, Литве и Белоруссии.

Там, где обезземеливание до реформы проводилось весьма интенсивно, а также там, где плотность населения была весьма значительна, там возможности для обезземеливания крестьян в период реформы были меньше. Так, наиболее быстро обезземеливание крестьян до реформы происходило, как уже говорилось, в юго-западных губерниях, где в период отмены крепостного права не только не было произведено каких-либо отрезков земли, но, наоборот, под влиянием польского восстания 1863 г. правительство вынуждено было увеличить земельные наделы крестьян. Однако размеры этих земельных наделов здесь мало отличались от размеров в тех губерниях, где процент отрезков был достаточно велик,

232

Таким образом, сам по себе процент отрезков недостаточен для решения вопроса об обеспеченности крестьян землей.

Второй вопрос, на котором следует остановиться,— это соотношение как арендных цен, так и цен на землю с величиной оброка, а отсюда и со стоимостью земли по выкупу, установленной «Положениями 19 февраля». Именно в этом наиболее ярко сказывался грабительский характер реформы. Приведем данные по ряду нечерноземных и черноземных губерний, где разрыв между существующими ценами на землю и стоимостью ее по выкупу был особенно высок1:

Необходимо к тому же сказать, что в барщинных губерниях в период массового перехода крестьян с барщины на оброк во время составления уставных грамот происходило резкое падение арендных цен. Это объяснялось тем, что помещики, не будучи в состоянии сразу же перестроить свое хозяйство на новых капиталистических основах, начали производить массовую сдачу земли в аренду. Об этом прямо указывал, касаясь положения в Полтавской губернии, министр внутренних дел А. Е. Тимашев в своем официальном письме в 1878 г. в Главный комитет об устройстве сельского состояния: «...сами помещики, вынужденные одновре-

1 См.: П. А. Зайончковский. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г., стр. 307.

233

менно переменить образ хозяйства сообразно новым условиям землевладения..., отдавали свои земли вольным съемщикам за цену более умеренную сравнительно с тою, которая была назначена «Местным положением» за крестьянские наделы. Следовательно,— указывал Тимашев,--в первое время после издания «Положений 19 февраля» крестьяне, отказавшись от своих наделов, были поставлены в сравнительно лучшее экономическое положение, нежели их односельцы, которые удерживали за собою земли»1.

В результате этого крестьяне указанных губерний, естественно, стремились получить как можно меньше земли, имея возможность купить или арендовать ее по более низким ценам. Этим и .обусловливалось желание крестьян иметь четвертной, дарственный надел. Желание это приобрело в некоторых губерниях массовый характер. Требование дарственного надела неоднократно являлось причиной крестьянских волнений. В силу этого по закону от 27 июня 1862 г. крестьяне в некоторых черноземных и степных губерниях имели право требовать дарственный надел при условии перевода их на выкуп по одностороннему требованию помещика. Получение крестьянами дарственного надела определило в ряде губерний высокий процент уменьшения наделов. Приведем ряд примеров. Так, процент уменьшения земельных наделов, не принимая во внимание дарственников, в Нижнедевицком уезде Воронежской губернии составлял 7,1, а принимая их во внимание—29,2, в Валуйском — соответственно: 6,8 и 35,1. То же мы наблюдаем и по другим губерниям. Так, в Нежинском уезде Черниговской губернии этот процент в первом случае составлял 12,2, а во втором—23,4. В Самарском уезде Самарской губернии — соответственно 20,3 и 47,32. Таким образом, в губерниях, где крестьяне потеряли наибольшее количество земли, это обусловливалось не столько отрезками, сколько получением дарственных наделов либо, как это имело место в левобережных губерниях Украины, отказом от дополнительных участков.

1  ЦГИА ф. Главного комитета об устройстве сельского со стояния, оп. т. XV, 1875, д. 49, л. 53.

2  См.: П. А. Зайончковский. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г., стр. 222, 233, 260, 276.

234

Вполне естественно, что от предоставления крестьянам земли в дар в конечном счете выгадывали помещики, сохранявшие в своих руках землю, цена которой с каждым годом возрастала. Однако в период проведения реформы в губерниях, где цена на землю была весьма низкая, помещики неохотно шли на предоставление земли в дар. Им было выгоднее продать землю по выкупной цене, превышавшей вдвое-втрое ее действительную стоимость, нежели сохранить ее в своих руках, имея особенно в виду потребность в деньгах в связи с переходом к вольнонаемному труду.

Предоставление четвертного надела в этот период было выгодно лишь богатым помещикам, обладавшим свободными капиталами. «Богатые помещики, более чем обеспеченные в средствах к жизни и к уплате долгов кредитным учреждениям,— .писал в своем отчете самарский губернатор,— могли, конечно, выдержать внезапное прекращение обязательной повинности без всякого за нее вознаграждения и даже рассчитывать в будущем на значительные выгоды, когда ценность земли уравняется с оброком и превзойдет его, но для владельцев средней руки такой кризис решительно был не по силам. Оттого ни одна статья Положения не возбуждала в местном дворянстве такого небезосновательного ропота, как статья 123, и оттого весьма многие помещики, вступая в переговоры с крестьянами об устройстве их хозяйственной будущности, предоставляли им на выбор все возможные сделки, кроме отвода в дар четвертой части высшего, или указного, надела»1.

В силу этого Самарское губернское дворянское собрание обратилось в 1866 г. «всеподданнейшим» ходатайством об отмене права крестьян требовать даровой надел при переводе их на выкуп по одностороннему требованию помещика.

«Опыт доказал, к прискорбию,— говорилось в этом ходатайстве,— что при таких условиях положение помещика становится до крайности стеснительным: ценность его имения подрывается, хозяйство его колеблется, доверие к полной его собственности исчезает, и ни

1 ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV. Опись дел, не вошедших в контрольные реестры, д. 16, 1862, л. 394.

235

в частных сделках, ни в расчетах с кредитными учреждениями он не находит возможным установить правильных отношений»1.

В некоторых же губерниях помещики, наоборот, были заинтересованы в предоставлении крестьянам дарственного надела. Так, Белгородский мировой съезд Курской губернии признал возможным считать, что для получения земли в дар необходимо согласие не всех 100% крестьян того или иного общества, а лишь 2/3 его. Это незаконное решение было утверждено Курским губернским по крестьянским делам присутствием2. Данное решение является бесспорным свидетельством того, что предоставление дарственного надела было выгодно курским помещикам.

Стремление крестьян получить дарственный надел имело в ряде губерний массовое распространение. Помимо указанной выше причины, в первые годы после издания «Положений 19 февраля» это стремление обусловливалось также и надеждами крестьян на «новую волю».

Получение дарственного надела было выгодно лишь зажиточным крестьянам, имевшим достаточно средств для приобретения в собственность земли по существовавшим дешевым ценам. «Большое значение в домогательстве дарового надела,— писал самарский губернатор,— имеют происки зажиточных крестьян, для них, имеющих возможность брать в аренду или даже приобрести в собственность необходимое количество земли, четвертной надел действительно выгоден, и они употребляют все свое влияние, чтобы склонить общество принять его»3.

Для основной же массы крестьян это было явно невыгодно. Расчет на возможность аренды земли по более дешевым ценам был ошибочен: арендные цены на землю с каждым годом росли, особенно в условиях все возраставшего спроса. В силу этого преобладающая часть дарственников представляла собой наиболее обездоленную часть крестьянства.

1  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV. Опись дел, не вошедших в контрольные реестры, д. 36, 1867, л. 15—16.

2  См.: «Современная летопись», 1862, № 28, стр. 21.

3  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп т. XV. Опись дел, не вошедших в контрольные реестры, 1863, д. 17, л. 477.

236

Рассмотрим данные об изменениях в землепользовании крестьян в результате составления уставных грамот. Прежде всего необходимо оговориться, что данные эти не совсем точны. Нередко сведения о количестве крестьянских земель, сообщаемые помещиками в Редакционные комиссии, были занижены. Это объяснялось стремлением приуменьшить фактические размеры землепользования крестьян в целях удержания в своих руках большего количества земель. На это еще в период проведения реформы прямо указывал Н. А. Милютин в своей записке, датированной 16 ноября 1860 г. «Эти исчисления,— писал он,— нельзя считать совершенно точными, потому что показания помещиков о существующем крестьянском наделе во многих случаях уменьшены... Самое количество отрезков определится в точности лишь при составлении уставных грамот»1.

Однако, для того чтобы точно определить количество отрезанных земель, необходим подсчет данных, имеющихся в уставных грамотах, который произведен лишь в ряде губерний. В большинстве случаев данные эти подтверждают мысль Н. А. Милютина о представлении помещиками неверных сведений о размерах дореформенных крестьянских наделов. Итак, в результате подсчета данных уставных грамот по 15 губерниям произошли следующие изменения2:

1  ЦГАОР, ф. Мраморного дворца, оп. 1, д. 267, л. 34.

2  Подсчет данных по Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской, Витебской, Киевской, Волынской, Подольской губерниям произведен #Д. Рихтером («Вестник финансов, промышленности и торговли», 1900, № 39, стр. 500 и 597); по Саратовской губернии — В. Серебряковым (см. статью А. Лосницкого в журнале «Образование», 1906, № 11а, стр. 210); по Московской губернии — Б. Г. Л и г в а к о м (см. статью «Итоги изучения уставных грамот Московской губернии. Данные о крестьянских наделах. «История СССР», 1958, № 6, стр. 145—158); по Владимирской губернии — В. Г. Зиминой (см. автореферат диссертации «Крестьянская реформа во Владимирской губернии». М., 1956); по Смоленской губернии — Д. И. Будаевым (см. статью «Изменения в землепользовании крестьян Смоленской губернии в результате проведенной реформы 1861 г.». «Исторические науки», № 4, 1959); по Самарской губернии — А. Г. Каревской (см. статью «Реализация реформы 19 февраля 1861 г. у помещичьих крестьян Самарской губернии». «Материалы по истории земледелия в СССР», вып. 3. М,, 1959); по Симбирской губернии — В. И. Канатовым (см. статью «Своеобразие проведения реформы 1861 года в Среднем Поволжье» (по материалам Симбирской губернии). «Вестник Московского университета», серия IX. История, 1964, № 5); по Нижегородской губернии.

237

И, Г. Оржехсвским («Об изменениях земельного надела крестьян Нижегородской губернии в результате введения уставных грамот». «Ученые записки Горьковского государственного университета». Серия историко-филологическая, вып. 65. Горький, 1964, стр. 347—365). Помимо обработки уставных грамот и выкупных актов по указанным губерниям, комиссией по истории сельского хозяйства и крестьянства Института истории АН СССР была проведена силами группы ленинградских историков обработка уставных грамот и выкупных документов по шести черноземным губерниям. Предварительные данные этой работы опубликованы Б. Г. Литваком в его статье «Предварительные итоги обработки уставных грамот шести губерний черноземного центра» (см.: «Ежегодник аграрной истории Восточной Европы», 1960. Киев, 1962, стр. 418—425). Имея в виду, что эти итоги предварительные, мы не включаем их в таблицу, сообщая о них в данном примечании (см.: Указ. статья, стр. 422).

238

Таким образом, за исключением четырех губерний — Витебской, Минской, Самарской и Нижегородской, процент увеличения наделов ниже, а уменьшение их выше, чем это фигурировало в официальных данных.

Приведем общие сведения об изменении размеров крестьянских наделов в результате проведения в жизнь реформы. Эти сведения основаны на сопоставлении данных о дореформенном землевладении крестьян1 с соответствующими цифрами, относящимися к пореформенному периоду2. При этом нами внесены изменения в соответствии с указанными выше поправками по 15 губерниям.

Необходимо сделать еще некоторые замечания, касающиеся точности приведенных нами цифр. По ряду губерний — Оренбургской, Уфимской, Екатеринославской, Херсонской, Таврической, частью Самарской — изменения в землепользовании крестьян не могут быть точно учтены даже при условии обработки всех уставных грамот. Это объясняется тем, что в этих степных губерниях весьма часто размеры дореформенных наделов вовсе не фиксировались. Так, в уставной грамоте на с. Никаноровку Елизаветградского уезда Херсонской губернии по этому поводу говорилось: «Сколько состояло земли в пользовании крестьян, определять нельзя, ибо они пользовались по мере сил каждого»3.

В других случаях в графе о дореформенном наделе во многих грамотах Бобринецкого и Елизаветградского уездов Херсонской губернии указывалось следующее: «...сколько занимали крестьяне земли в своем пользовании до обнародования Положений о крестьянах, определить невозможно по причине, что обрабатываемые ими участки разбросаны в разных местах неизмеренными полосками»4.

Из обработанных нами 477 уставных грамот Бобринецкого и Елизаветградского уездов Херсонской губернии размер дореформенного надела указан точно в 225.

1  См.: «Военно-статистический сборник», вып. IV. СПб., 1871, стр. 188.

2  См.: «Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России», вып. I—VIII. СПб., 1880—1885.

3  ЦГИА, ф. Главного выкупного учреждения, оп. 46, д. 890.

4  Т а м ж е, д. 847; 849, 850, 853, 856 и т. д.

5  См.: П. А. Зайончковский. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г., стр. 281.

239

В уставных грамотах Екатеринославской губерний не содержится даже графы о размере дореформенного надела. То же мы наблюдали в уставных грамотах других степных губерний.

Сведения об изменениях в размерах наделов помещичьих крестьян, происшедших в результате реализации «Положений 19 февраля 1861 года» (по 44 губерниям)

Все это говорит о том, что данные о размерах дореформенного надела крестьян могли быть определены весьма и весьма приблизительно.

Обратимся к вопросу об отрезках1. На основе изу-

1 Данные о размерах уменьшения крестьянских наделов не тождественны с процентом произведенных отрезков. В каждой губернии наряду с отрезкой производилась и прирезка, правда, в весьма незначительных размерах. Вследствие этого процент отрезков будет выше процентов уменьшения крестьянского землепользования.

240

чения уставных грамот как мною, так и рядом других исследователей можно прийти к определенному выводу, что величина отрезков находилась в прямой зависимости от того количества земли, которая находилась в пользовании крестьян.

Где земли у крестьян было много, там отрезки бы ли велики, там же, где процесс обезземеливания шел; довольно интенсивно, они были незначительны. Так как-большие наделы были у крестьян, находившихся на оброке, то, как правило, отрезки у оброчных были по размерам выше, нежели у барщинных. Весьма часто помещики отрезали от наделов ту землю, без которой крестьяне не могли обходиться. Вследствие этого отрезки служили средством закабаления крестьян.

«При оценке имения,— писал народник, смоленский помещик А. Н. Энгельгардт,—смотрят не на качество земли, не на угодья, а на то, как расположена земля по отношению к соседним деревням, подпирает ли она их, необходима ли она крестьянам, могут или нет они без; нее обойтись. Поэтому-то теперь... иное имение и без; лугов, и с плохой землей дает большой доход, потому что оно благоприятнее для землевладельца расположено относительно деревень, а главное, обладает «отрезками», без которых крестьянам нельзя обойтись, которые загораживают их земли от земель других владельцев»1.

О значении отрезков для помещиков говорит и М. Е. Салтыков-Щедрин, характеризуя приемы хозяйничанья в имении некоего помещика Конона Лукича Лобкова. «Он не столько рассчитывает на силу урожая, сколько на дешевизну и даже на безвозмездность необходимого для обработки земли труда. Вот с этой-то целью и изобретена им целая хитросплетенная система подспорьев. Первое место в ряду подспорьев занимает прижимка. Конон Лукич подкрадывался к ней издалека, еще в то время, когда только что пошли слухи о предстоящей крестьянской передряге..., когда наступил срок для составления уставной грамоты, то он без малейшего труда опутал будущих «соседушек» со всех сторон. И себя, и крестьян разделил дорогою: по одну сторону дороги — его земля (пахотная), по другую — на-

1 А. Н. Энгельгардт. Из деревни. 12 писем. М., 1937, стр, 350—351

дельная; по одну сторону — его усадьба, по другую — крестьянский порядок. А сзади деревни — крестьянское поле, и кругом, куда ни взгляни,— господский лес... Словом сказать, так обставил дело, что мужичку курицы выпустить некуда»1.

Помимо отрезков, у помещиков было немало способов для ограбления и закабаления крестьян. Так, в нечерноземных губерниях помещики нередко предоставляли крестьянам надел более высшей нормы, предусмотренной для данной местности. Как правило, подобный «альтруистический» поступок объяснялся различными меркантильными соображениями2. Так, например, в Старорусском уезде Новгородской губернии помещики, предоставляя крестьянам надел сверх высшей нормы, тем самым получали возможность включать негодные земли в состав этого надела. Так, крестьяне деревни Ярцево получили у помещика Симанского сверх нормы в дар 11 десятин 1412 кв. сажен неудобной земли. Вместе с тем Симанский и в состав надела включил также неугодные земли. Жалобу крестьян мировой посредник оставил без последствий вследствие того, что крестьяне указанную выше землю получили бесплатно3. То же произошло и с крестьянами деревни Малое Во-лосково того же уезда и губернии, получившими в дар 10 десятин неудобной земли. Жалобы крестьян остались также без последствий. «По осмотре на месте,— указывалось в протоколе мирового посредника,— оказалось, что действительно частью есть неудобные топкие места, но как в уставной грамоте сказано, что им поступает сверх надела во владение 10 десятин под дорогами и неудобными местами, то, значит, неудобные места из их надела выключены и поэтому сделано заключение грамоту эту считать правильною»4. Подобное умозаключение довольно оригинально: в компенсацию

1  М. Е. Салтыков-Щедрин. Поли. собр. соч., т. XVI. М., 1937, стр. 478.

2  Надо сказать, что в некоторых весьма редких случаях имели место факты предоставления крестьянам земли сверх нормы без каких-либо соображений выгоды. Однако число таких помещиков, действовавших под влиянием либо демократических убеждений, либо морально нравственных соображений, исчисляется если не единицами, то во всяком случае несколькими десятками.

3  ЦГИА, ф. Главного выкупного учреждения, оп. 22, д. 2585.

4  Т а м ж е, д. 2424.

242

за неудобную землю предоставляется... неудобная земля. Аналогичные случаи имели место и в других губерниях.

Нередко помещики предоставляли крестьянам неудобные земли без какой бы то ни было компенсации. В Новосильском уезде Тульской губернии по семи уставным грамотам крестьянам была предоставлена в надел часть земли, на которой произрастал помещичий лес. Им же предоставлялось лишь право косить там траву. При этом в большинстве случаев срок вырубки помещиком этого леса вовсе не указывался. Так, в уставной грамоте на с. Александрова слобода говорилось, что «лес..., вошедший в состав крестьянского надела в числе покосов, помещица сохраняет за собою, с правом свести со временем»1. В некоторых-де случаях, наоборот, сохранение помещиком за собой неудобных земель, расположенных внутри крестьянского надела, служило средством закабаления крестьян. Так, помещик Волоколамского уезда Московской губернии князь Мещерский с величайшей скрупулезностью исключил из состава крестьянского надела все неудобные земли, болотца, мелкие речки, болота и даже тропинки. Все эти земли оставались в распоряжении помещика и служили ему постоянным источником дохода2.

Так же поступила и владелица с. Воздвиженского Свияжского уезда Казанской губернии, сохранившая за собой все озера, находившиеся внутри крестьянскогонадела3. Помещики не только сохраняли за собой исключительное право рыбной ловли в водоемах, находившихся в общем пользовании, но иногда отгораживали, от крестьян берега рек, примыкавших к их надельной, земле. Так, князь Гагарин отмежевал у крестьян того же Свияжского уезда берег Волги, к которому примыкали их земли, и они не имели права даже пристать к берегу на лодке без уплаты определенной суммы4.

Нередко помещики пытались сохранить чересполосицу. Так, крестьяне села Владычино Волоколамского уезда Московской губернии в своем прошении указывали,

1  ЦГИА, ф. Главного выкупного учреждения, оп. 43, д. 2394.

2  См.: Б. Г. Л и т в а к. Указ. диссертация, стр. 193—194.

3  ЦГИА, ф. Главного выкупного учреждения, оп. 12, д. 258.

4  ЦГИА, ф. Земского отдела, оп. 2, д. 335, л. 1.

243

что их бывший владелец «...сделал надел так, что вся земля с трех сторон находится внутри помещичьей, так что со всех сторон навсегда мы будем стеснены как выгоном скота, так и прочими неудобствами»1.

В результате составления уставных грамот обеспеченность крестьян землей характеризовалась следующими цифрами: из 10 050 203 ревизских душ 5,5% получили надел менее 1 десятины; 13,2%—от 1 до 2 десятин; 28,2% —от 2 до 3 десятин; 26% —от 3 до 4 десятин; 22,3%—от 4 до 6 десятин; свыше 6 десятин получили надел 4,1% и, наконец, свыше 10 десятин — 0,7% (см. приложение 2).

Таким образом, 95,2% всех помещичьих крестьян получили надел менее 6 десятин. Возникает, естественно, вопрос: какой размер душевого надела был достаточен для обеспечения минимальных потребностей крестьян? Естественно, этот размер надела не мог быть одинаков. По расчету известного статиста конца XIX в. Ю. Э. Янсона, минимальный душевой надел для черноземной полосы равнялся 5 десятинам. «При таком наделе,— писал Ю. Э. Янсон.— почти не может быть за покрытием потребностей в кормовых средствах никаких избытков; на необходимые расходы для покупки соли, дегтя, на ремонт одежды и хозяйственных орудий, покупку лесного материала... и пр. не остается ничего, тем более на уплату податей»2. По данным, приводимым в записке управляющего Полтавским отделением дворянского банка Д. К- Квитка, этот минимум был даже для черноземной Полтавской губернии примерно не менее 3 десятин на душу. В своей записке, поданной им в 1903 г. на имя министра финансов, он писал: «Многочисленными исследованиями, произведенными для Полтавской губернии, выяснено, что для средней

1  Б. Г Л и т в а к Указ. диссертация, стр. 192.

2  Ю. Э. Янсон. Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах. СПб., 1887, стр. 70—71.

Расчет Янсона не совсем точен. Он не учитывал доходы от животноводства, огородов, не говоря о различных промыслах. Вообще размер надела, необходимого для существования крестьянской семьи,— величина переменная. Она зависит не только от качества почвы, но и от уровня сельскохозяйственной культуры, а также форм землепользования. Так, в условиях общинного землепользования земли требовалось больше,, нежели при подворном владении.

244

земледельческой семьи на прокормление людей и скота необходимо при наших средних урожаях 50 пудов на десятину (3 десятины посевной земли, 1 ¹/₂ десятины паровой и 1 ¹/₂ десятины сенокосной, всего 6 десятин). Только при таком количестве земли экономически если не выгодно, то возможно сельское хозяйство; при меньшем количестве уже приходится прикупать или арендовать землю»1.

Рассмотрим вопрос о повинностях крестьян. В результате составления уставных грамот происходит массовый переход с барщины на оброк, что имело большое значение для развития новых, капиталистических отношений.

Размер оброка, установленный «Положениями», как указывалось выше, примерно соответствовал дореформенному. Однако, учитывая уменьшение крестьянских наделов, в некоторых случаях имело место фактическое повышение оброка, имея в виду величину его с одной десятины земли.

Так, по девяти уездам Московской губернии размер оброка с одной десятины равнялся2:

1 ЦГИА, ф. Комитета Сибирской железной дороги, оп. 1, д. 437, 185. Автор исходит из семьи в два человека, не считая детей

2 См.: Б. Г. Л и т в а к. Указ. диссертация, стр. 236.

245

Следовательно, в семи из девяти уездов оброк за одну десятину земли увеличился в размере от 6 до 17%. Это имело место и в других губерниях. Так, в с. Некормно Юрьевского уезда Владимирской губернии оброк с десятины земли до реформы составлял 1 руб. 19 коп., а по уставной грамоте—2 руб. 25 коп.1; в с. Федоровском того же уезда — соответственно 1 руб. 93 коп. и 2 руб. 25 коп.2; в деревне Ситниково Покровского уезда той же губернии до реформы — 1 руб. 15 коп., по уставной грамоте—2 руб. 02 коп.3.

В нечерноземных губерниях помещики стремились елико возможно увеличить размер оброка. С этой целью в соответствии с «Положением» ставился вопрос о повышении оброка вследствие якобы включения в надел земель высокого качества: заливных лугов, особенно плодородных земель.

В других случаях помещики шли на иные ухищрения. Так, в Старорусском уезде Новгородской губернии помещик Карпов предоставил в надел крестьянам деревень Старицы, Заречье, Токарево сверх высшей нормы в 280'/г десятин еще 28'/2 десятин. В уставной грамоте сделана по этому поводу следующая запись: «Но дабы не лишать их части земли, которой они привыкли владеть, весь излишек составляется в постоянное пользование»4. Столь «отеческая» забота о крестьянах имела далеко не бескорыстные основания. В 1859 г. помещик перевел своих крестьян на пятирублевый оброк, который и должен был оставаться неизменным согласно ст. 170. Увеличив размер надельной земли примерно на 9%, помещик добился согласия крестьян на уплату оброка в 7 руб., т. е. повысил его на 40%- Все это говорит о том, что уровень денежных повинностей в расчете на одну десятину не только не снизился, но в отдельных случаях и повысился. Однако нельзя забывать, что до реформы крестьяне уплачивали, помимо денежного оброка, и различные натуральные повинности, которые были отменены.

1  См.: В. Г. Зимина. Крестьянская реформа 1861 г. во Владимирской губернии. Диссертация, стр. 408—409.

2  Т а м же, стр. 408.

3  Т а м же, стр. 410.

4  ЦГИА, ф. Главного выкупного учреждения, оп. 22, д. 2482.

246

Вслед за составлением уставных грамот начало производиться разверстание угодий. Согласно «Местным положениям» обязательное для крестьян разверстание должно было производиться по истечении двухлетнего срока. Право же требования этого разверстания устанавливалось до 19 февраля 1869 г., т. е. в течение шести лет1.

Однако местные власти неоднократно обращались в Министерство внутренних дел с просьбой разрешить проводить разверстание, не ожидая этого срока. С подобными просьбами обращались владимирский, тамбовский, воронежский, рязанский, харьковский и костромской губернаторы. Однако Министерство внутренних дел отвечало на эти ходатайства отказом. Мотивировалось это, во-первых, тем, что разверстание может задержать составление уставных грамот, и, во-вторых, боязнью крестьянских волнений.

Руководствуясь этим, Валуев предлагал: 1) разрешить оговаривать в уставных грамотах необходимость проведения в дальнейшем разверстания угодий; 2) разрешить проводить обязательные разверстания до истечения двух лет только при обязательном выкупе крестьянами земель, осуществленном по одностороннему требованию помещика. Это предложение было утверждено Главным комитетом об устройстве сельского состояния 20 февраля 1862 г. Надежды Министерства внутренних дел на то, что по истечении двух лет крестьяне «придут к убеждению в пользе добровольных с помещиками соглашений», не оправдались. Серьезные крестьянские волнения произошли в связи с раз-верстанием угодий в августе 1864 г. в Сумском уезде Харьковской губернии.

В связи с этим 29 августа 1864 г. Министерством внутренних дел был издан секретный циркуляр губернаторам о необходимости в целях сохранения спокойствия всячески ограничивать разверстания угодий.

1 Ст. 65 «Великороссийского местного положения», ст. 57 «Малороссийского положения», ст. 43 «Местного положения» для губерний Киевской, Волынской, Подольской и ст. 38 «Местного положения» для губерний Виленскои, Гродненской, Ковенской, Минской и части Витебской.

247

В этом циркуляре говорилось, что разверстания нередко производятся «без зрелого обсуждения условий», что приводит к разного рода недоразумениям. К тому же разверстание, указывалось в циркуляре, не создает для помещиков таких неудобств, которые необходимо немедленно ликвидировать: «Если это расположение (земель.— П. 3.) искони существовало, при полной возможности для владельцев изменить его, то не видно, почему оно во многих случаях не может остаться еще на некоторое время»1. В силу этого Валуев и рекомендовал проводить разверстания на основе добровольных соглашений.

В некоторых губерниях помещики, первоначально стремившиеся к разверстанию угодий, впоследствии от этого сами отказывались. В этом отношении представляет интерес отчет рязанского губернатора за 1862 г., в котором он писал: «В самом еще начале введения в действие «Положений» со стороны владельцев проявилось сильное, почти всеобщее стремление, сколь возможно скорее обособить свои земли как для ведения самостоятельного хозяйства на началах вольного труда, так и для избежания всяких близких столкновений с крестьянами... С тех пор много изменилось и во взглядах некоторых помещиков на дело разверстания и в общем их настроении. Предположения об устройстве хозяйства на основании вольного труда большей частью не удались: дешевизна хлеба и высокая плата за труд заставили многих предпочесть, хотя временно, отдачу земель в аренду крестьянам или хозяйство испольное, и в этих случаях выигрыш преимущественно оставался на стороне владельцев угодий, которые не были разверстаны или вовсе обособлены»2. Следовательно, там, где помещики не смогли перестроить свое хозяйство на новый лад, они предпочитали чересполосицу.

Боязнь крестьянских волнений, с одной стороны, и выгодность сохранения чересполосицы для некоторых помещиков — с другой, привели к тому, что далеко не все требования в уставных грамотах были реализованы.

1  ЦГИА, ф. Земского отдела, 1-е делопроизводство, оп. 1, д. 49, ч. II, л. 85.

2  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV. Опись дел, не пошедших н контрольные реестры, д. 18, 1864, л. 159—160.

248

Обратимся к общим данным о разверстаний угодий. Эти данные составлены на основе обработки сведений, поступавших лз 32 губерний за период с октября 1861 г. по май 1867 г.1.

За этот период было произведено разверстаний в 17408 имениях, коснувшихся 1814575 душ. Из общего числа разверстаний в 12 268 имениях (с 1249 144 душами) они были произведены по добровольному соглашению сторон. Надо сказать, что в 2 941 имении развер-стания были связаны с переселением крестьян, т. е. перенесением усадеб. При этом в 1681 имении, в которых предусматривалось это переселение, оно производилось на основе добровольного соглашения.

Наибольшее число разверстаний было произведено в центрально-черноземных губерниях: в Рязанской, Тульской, Тамбовской, Курской, а также в Саратовской.

Анализируя эти данные, мы видим., что разверста-ние, даже по заведомо неполным данным, коснулось значительной части помещичьих крестьян (примерно около 20% их общего числа). При этом преобладающая часть разверстаний была произведена по добровольному соглашению (68,8% числа крестьян, разверставших свои угодья). Число разверстаний, предусматривавших перенесение усадеб, было невелико. Проведение разверстаний растянулось на довольно длительный срок. Так, к 19 февраля 1869 г (к окончанию шестилетнего срока, назначенного для разверстания) далеко не все заявления помещиков об обязательном разверстаний были проведены в жизнь. К концу 1869 — началу 1870 г. не были закончены производством дела по разверстанию в 798 имениях, находившихся в 12 губерниях2.

Подведем итоги.

В силу одностороннего предоставления помещикам права требовать разверстания угодий и перенесения усадеб эта мера проводилась исключительно в их интересах. Однако, несмотря на это, разверстание угодий

1 ЦГИА, ф. Земского отдела Мин. вн. д., оп. 1, д. 480, 1865, л. 6—338.

2 Та м же, оп. 3, д. 94, 1869, ч. I, л. 163—301; ч. П, л. 4—141. Данные по другим губерниям не приводятся.

249

имело большое значение для развития новых, буржуазных отношений, так как уменьшало возможность кабальных форм эксплуатации.

* * *

Обратимся к выкупной операции. Выкуп крестьянами своих наделов имел решающее значение для развития новых, буржуазных отношений, ликвидируя юридическую зависимость крестьян от помещиков. Заключение выкупных сделок началось одновременно с составлением уставных грамот. Однако первое время оно протекало весьма медленно. В целях успешного хода выкупной операции правительство приняло в 1862 г. ряд законодательных актов. Наиболее важным мероприятием в этой области явился закон 27 июня 1862 г.1, разрешавший перевод на выкуп крестьян барщинных имений. Издание этого закона имело большое значение для ускорения хода выкупных операций. Так, из 17 094 выкупных сделок, утвержденных Главным выкупным учреждением, к 1 июля 1865 г. 40,2% их было заключено на основе закона 27 июня2.

Уже к началу 1864 г. около миллиона ревизских душ (959 892)3 перешло на выкуп. В течение первых девяти лет, т. е. по 19 февраля 1870 г., перешло на выкуп 6 679 344 ревизских души, или 66,59% общего количества помещичьих крестьян. По отдельным губерниям процент этот был весьма различен. Наибольший процент крестьян-собственников, т. е. перешедших на выкуп, был в Оренбургской губернии—97,4%, Харьковской—93,29% и Екатеринославской—91,16%; наименьший в Нижегородской—29,8%, Вологодской—29,29% и Ставропольской—28,02 %4.

Столь различный темп выкупной операции объяснялся целым рядом причин. Так, в одних губерниях помещики были заинтересованы в скорейшем заключении выкупных сделок, в других, наоборот, считали это

1  См.: ПСЗ, собр. 2, т. XXXVII, № 38407.

2  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV, д. 156, 1865, л. 99.

3  Там же, д. 181, 1863, л. 327.

4  Т а м ж е, д. 8, 1870, л. 90.

250

для себя невыгодным. Характеризуя медленный ход выкупной операции в Курской губернии, губернатор в своем отчете за 1861 г. писал по этому поводу следующее: «...крестьянское население, не имея верного и выгодного сбыта своих сырых произведений, страшится сделаться несостоятельным перед казной по взносу выкупных платежей, а владельцы за отсутствием капиталов и неимению кредитов затрудняются обработкой земель вольнонаемным трудом»1.

Следовательно, курские помещики не были заинтересованы в заключении выкупных сделок. Наоборот, в тех районах, где земля была оценена значительно выше ее действительной стоимости, помещики спешили как можно скорее перевести крестьян на выкуп, однако здесь они встречали серьезное препятствие. Как уже говорилось выше, законом 27 июня 1862 г. крестьянам этих губерний было предоставлено встречное право ходатайствовать о предоставлении дарственного надела при условии требования помещиком выкупа. Это обстоятельство задерживало ход выкупной операции.

Обратимся к анализу выкупных сделок. Переход крестьян на выкуп, как указывалось, мог производиться либо по соглашению с крестьянами, либо по одностороннему требованию помещика. Из 41 627 выкупных сделок, утвержденных Главным выкупным учреждением на 1 января 1870 г., 19 644 сделки были заключены по соглашению помещиков с крестьянами, а 21983 — по требованию помещиков2.

По отдельным губерниям это характеризовалось следующими цифрами (см. табл. на стр. 252).

Из таблицы следует, что ход выкупной операции протекал далеко не одинаково. В нечерноземных губерниях большинство выкупных сделок было заключено по требованию помещика, в черноземных, наоборот, по добровольному соглашению с крестьянами. Исключение представляет лишь Смоленская губерния, где число сделок, заключенных по добровольному соглаше-

1  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV. Опись дел, не вошедших в контрольные реестры, д. 19, л. 310.

2  См.: «Ежегодник Министерства финансов», вып. II, 1870. СПб., 1871, стр. 258.

251

нию, составляло более 60%. Надо при этом заметить, что этот процент был по отдельным уездам неодинаков1. В западных, барщинных уездах число сделок, заключенных по добровольному соглашению, было значитель-

1 См.: «Ежегодник Министерства финансов», вып. II, 1870. СПб., 1871, стр. 256, 258. -

252

но выше. Так, в Красинском уезде Смоленской губернии из 17 438 ревизских душ, перешедших на выкуп до 1881 г., по добровольному соглашению заключили сделки 16 426 душ, или более 90%. В то время как в оброчном Сычевском уезде, находившемся в восточной части губернии, перешло на выкуп по добровольному соглашению 18% крестьян1. При переходе на выкуп земельный надел претерпевал некоторые изменения как в сторону уменьшения, так и увеличения. Приведем для примера данные по двум губерниям. В Симбирской губернии в результате перехода на выкуп наделы крестьян уменьшились на 7,32, а в Нижегородской, наоборот, увеличились на 1,7%3.

Как известно, при заключении выкупных сделок на основе добровольного соглашения с крестьянами помещик имел право требовать дополнительный платеж. В некоторых районах помещики шли охотно на заключение выкупных договоров, не требуя дополнительного платежа, в других, наоборот, дополнительный платеж, как правило, взимался работой или деньгами, нередко даже с процентами за рассрочку. Как правило, дополнительный платеж вносился в рассрочку от одного года до 49 лет. Наиболее часто рассрочка производилась на 3—7 лет. Дополнительный платеж вносился не всегда в полном размере. Весьма часто он взимался в уменьшенном объеме.

Рассмотрим этот вопрос на основе анализа сделок, заключенных по добровольному соглашению в 20 уездах 13 различных губерний4 (см. таблицу на стр. 254).

Таким образом, взимание процентов за рассрочку в указанных уездах не получило большого распространения, за исключением Краснинского.

Условия отработки крестьянами суммы дополнитель-

1  См.: Д. И. Будаев. Проведение реформы 1861 г. в Смоленской губернии. Автореферат диссертации, Смоленск, 1957, стр. 16.

2  См.: В. И. Канатов. Своеобразие проведения реформы 1861 года в Среднем Поволжье (по материалам Симбирской губернии). «Вестник Московского университета», 1964, № 5, стр. 47.

3  См.: И. В. Оржеховский. Землевладение и землепользование помещичьих крестьян Нижегородской губернии во второй половине XIX века. Горький, 1964, стр. 346 (диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук).

4  См.: П. А. 3 а й о н ч к о в с к и й. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г., гл. IV.

253

ного платежа или процента за рассрочку его были весьма разнообразны и произвольны. Так, в том же Краснин-ском уезде по выкупной сделке на деревню Лядицы средняя стоимость рабочего дня (мужского и женского)

1 В тех случаях, когда дополнительный платеж взимали частью работой, частью деньгами, мы отражали эти сделки в разделе «отработка».

254

оценивалась в 34 коп.1, а на Деревню Зафирово — 12 коп.2. Оплата работой процентов в Краснинском уезде носила более или менее стандартные формы. Так, в 16 выкупных договорах имелась следующая запись: «...За рассрочку, делаемую нам помещиками, мы, крестьяне, по взаимному соглашению обязуемся выставлять в течение этих лет по ... работников на лошадях и по ... работниц в то время, когда потребуют помещики»3.

Помещики, стремясь получить дополнительный платеж, нередко шли на различные ухищрения. В Шуйском уезде Владимирской губернии владельцы предоставляли крестьянам землю в дар, которую они имели право отобрать при неуплате дополнительного платежа. Так, помещица кн. Черкасская предоставила крестьянам в дар 2862 десятины удобной земли в обеспечение уплаты дополнительного платежа в 17 883 руб.4. Эта сделка была выгодна помещице, так как- средняя стоимость земли в этом уезде составляла примерно 5 руб. за десятину.

Несмотря на грабительский характер выкупа, эта операция имела большое значение для развития новых, буржуазных отношений.

* * *

Остановимся на вопросе о дарственниках. Стремление крестьян получить дарственный надел имело место в тех губерниях, где продажные и арендные цены были значительно ниже суммы оброка, а следовательно, и стоимости земли по выкупу. Наиболее широкое распространение это стремление крестьян имело в Самарской, Саратовской, Симбирской, Пензенской, Тамбовской, Воронежской, Екатеринославской и Херсонской губерниях. Однако общее количество дарственников до сих пор остается неизвестным. По данным Главного комитета об устройстве сельского состояния на 1 января 1881 г., об-

1  ЦГИА, ф. Главного выкупного учреждения, оп. 37, д. 2071.

2  Т а м ж е, д. № 2133. Оплаты дополнительного платежа работой имели большое распространение в Харьковской губернии (см.: «Современная летопись», 1862, № 28, стр. 21.

3 П. А. Зайончковский. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г., стр. 322.

4 ЦГИА, ф. Главного выкупного учреждения, оп. 5, д. 2906.

255

щее число крестьян, перешедших в разряд крестьян-собственников без содействия правительства, «составляло 643 815, человек»1. В это количество включались и крестьяне, выкупавшие свои наделы «без содействия правительства». К тому же в число крестьян, перешедших в разряд крестьян-собственников «без содействия правительства», в Пермской, Уфимской и Оренбургской губерниях были включены и различные группы горнозаводских рабочих.

Другие данные о количестве дарственников содержатся в статистическом исследовании «Дарственное надельное землевладение крестьян (по обследованию 1907 г.)».

По этим данным, число дарственников по 32 губерниям определяется в 461 244 души2. Однако и эти данные не совсем полны. В силу этого представляется возможным определить приблизительно число дарственников в 500—525 тыс. ревизских душ3.

Приведем данные о числе крестьян, получивших дарственные наделы по 32 губерниям согласно указанному выше статистическому сборнику:

1  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV, д. 104, ч. I, 1881, л. 229—232.

2  См.: «Дарственное надельное землевладение крестьян». СПб., 1908, стр. 54.

3  Основанием для подобного утверждения служит сопоставление точного количества дарственников по Самарской и Саратовской губерниям с указанными выше данными.

.256

Продолжение

Следовательно, в среднем на одну ревизскую душу дарственников приходилось 1,05 десятины. Однако по отдельным губерниям эта средняя цифра отклонялась в ту или иную сторону. В Таврической губернии средний надел дарственников составлял 1,82 десятины, а в Рязанской— 0,8. Еще большие колебания наблюдались внутри одной и той же губернии. На практике иногда дарственный надел бывал даже менее одной четвертой части высшего душевого надела, иногда же, наоборот, выше.

Обратимся к вопросу о дальнейшей судьбе дарствен- \ ников. Расчет большинства крестьян, стремившихся по-' лучить дарственный надел, не оправдался. Арендные и продажные цены на землю чрезвычайно быстро возросли, и крестьяне-дарственники оказались в весьма тяжелом положении. Об этом довольно убедительно писал

257

министр внутренних дел гр. Игнатьев в циркулярном письме к губернаторам в мае 1881 г.: «Опыт минувших лет,—указывал он,— показал, что большинство крестьян, перешедших на даровой надел, дошли до такой степени нищеты, что земство вынуждено оказывать им ежегодные пособия на прокормление, и со стороны самих крестьян возникают ходатайства о переселении их на казенные земли с пособием от правительства»1.

Однако некоторая и весьма значительная часть крестьян, получив дарственный надел и ликвидировав всякие отношения с помещиками, сумела приобрести по дешевым ценам землю и оказалась в лучшем положении, чем те, кто перешел на выкуп. По данным статистического обследования дарственников, произведенному в 1907 г. в 32 губерниях, ими было приобретено в собственность 649174,3 десятины земли. Число крестьян-дарственников, принявших участие в покупке земли, равнялось 82 992 дворам.

Из указанного выше количества купленной земли 299053,8 десятины, или 46%, было приобретено сельскими обществами, 254957,4 десятины, или 39,3%,— товариществами и, наконец, 95163,1 десятины, или 14,7%,— отдельными домохозяевами. При этом в среднем на один двор при покупке сельским обществом приходилось 6,2 десятины, товариществами — 8,5 десятины, а отдельными домохозяевами— 16,1 десятины2.

Количество купленной земли й отношение ее к надельной в отдельных губерниях было разным. Если в среднем по всем губерниям купленная земля составила по отношению к надельной 134%, то в отдельных губерниях этот процент был еще большим. Так, в Саратовской губернии количество купленной земли превышало надельную в два с лишним раза, составляя 221%, в Екатеринославской — 214%. Из числа купленной дарственниками земли 64,3% ее распределялись между пятью губерниями3.

1  ЦГАИ г. Москвы, ф. Канцелярии Московского генерал-губернатора, оп. 71, д. 3. Циркуляр 26 мая 1881 г.

2  См: «Дарственное надельное землевладение крестьян (по обследованию 1907 г.)». СПб., 1908, стр. 5 (расчет произведен мною.— П. 3.).

3  Т а м же, стр. 12.

258

Резюмируя сказанное нами о крестьянах-дарственниках, необходимо в заключение отметить, что наряду с разорением основной массы крестьянства, получившей землю в дар, некоторая часть его имела возможность приобрести землю по дешевым ценам, избавиться тем самым от помещичьей кабалы.

Рассмотрев вопрос о наделах, повинностях и ходе выкупной операции, можно сделать следующие общие выводы.

В результате составления уставных грамот основная масса помещичьих крестьян получила недостаточные наделы. Это являлось результатом не только грабительского характера реформы, но и процесса обезземеливания крестьян, протекавшего в некоторых губерниях довольно интенсивно начиная со второй половины XVIII в. Говоря об уменьшении крестьянских земель в результате реформы, необходимо иметь в виду, что вследствие несоответствия установленного оброка с существовавшими арендными и продажными ценами крестьяне нередко отказывались от земли. Это обстоятельство и обусловливало стремление крестьян получить дарственный надел, что было выгодно лишь зажиточным слоям деревни.

Повинности крестьян в результате составления уставных грамот не претерпели существенных изменений, остались примерно на прежнем уровне. Разверстание угодий, коснувшееся, по далеко не полным данным, примерно 2 млн. ревизских душ, имело, бесспорно, положительное значение для развития новых, буржуазных отношений.

Ход выкупной операции протекал в различных губерниях неодинаково. Как правило, в нечерноземных оброчных губерниях большинство крестьян было переведено на выкуп по одностороннему требованию помещиков; в черноземных, наоборот, большинство выкупных сделок было заключено на основе взаимного соглашения. Необходимо сказать, что при переходе крестьян на выкуп имело место иногда незначительное изменение величины надела как в сторону увеличения, так и уменьшения.