Дальнейший ход реализации «Положений 19 февраля» в 70-е и 80-е годы

19 февраля 1870 г. наступил новый этап реализации реформы. По истечении девятилетнего срока со дня издания «Положений 19 февраля» крестьянам было предоставлено право отказа от наделов. Правительство выражало большие опасения, что это может вызвать массовые крестьянские волнения. Однако этого не произошло. Крестьянство, ограбленное реформой, было поставлено в такие экономические условия, которые не давали ему возможности осуществить это право, по крайней мере в большинстве губерний. В первые годы после наступления девятилетнего срока отказы от земли не получили большого распространения, а волнения крестьян не приобрели массовых размеров.

«Наступление с 19 февраля 1870 г. нового периода крестьянского дела, — писал министр внутренних дел во «всеподданнейшем докладе» 26 июня 1870 г.,— по настоящее время не вызвало нигде важных беспорядков... Возникавшие недоразумения ограничились отдельными селениями и прекращались весьма легко, без принятия каких-либо исключительных мер. Всех случаев беспорядков с 19 февраля по сие время было по 17 губерниям 21... По отзывам губернаторов, случаев общего стремления крестьян к отказам от надела доселе не замечается, но в некоторых местностях проявлялись отдельные движения»1.

В течение первого года, с 19 февраля 1870 г. по 19 февраля 1871 г., отказы от земли имели место в Курской, Пензенской, Харъковской, Херсонской, Самарской, Симбирской, Оренбургской, Вятской, Нижегородской и

1 ЦГИА, ф. Департамента общих дел Мин. вн. д., оп. 241, д. 191, л. 56.

292

Уфимской губерниях. При этом случаев отказов целыми обществами было 19, и 2843 души отказались от надела индивидуально. Основным мотивом отказа от наделов было стремление к переселению на свободные земли. В течение последующих трех лет, с 19 февраля 1871 г. по 19 февраля 1874 г., отказы от наделов имели место в 9 губерниях: Курской, Пермской, Самарской, Симбирской, Саратовской, Тверской, Херсонской, Уфимской и Смоленской. Случаев отказов целыми обществами было 11 1.

Наибольшее количество отказов было в Курской губернии. К сожалению, мы не располагаем общими данными о числе ревизских душ, отказавшихся от наделов, за исключением Самарской губернии. В Самарской губернии количество крестьян, отказавшихся от надела к 1 января 1877 г., представляло довольно внушительную цифру— 11 270 ревизских душ, что составляет 11,3%' по отношению ко всем помещичьим крестьянам2.

На протяжении 70-х годов продолжался выкуп крестьянами своих наделов. До 1881 г. в разряд крестьян-собственников начиная с 1861 г. перешло 8 617 322. Число временнообязанных к этому времени составляло 1552 403 ревизских души3. Таким образом, за период 70-х годов, точнее за 11 лет, было переведено на выкуп 1937 978 ревизских душ. Переход крестьян на выкуп явился одним из существенных условий для развития капитализма в деревне. Это находило свое выражение в первую очередь в разложении крестьянства. Уже в начале, 70-х годов об этом содержатся краткие указания в материалах так называемой валуевской комиссии. Так, о положении крестьян нечерноземных губерний в материалах говорилось, что «в этих местностях, по некоторым заявлениям, разбогатело небольшое число крестьян,

1  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV. Опись дел, не вошедших в контрольные реестры, д. 4, 1870, л. 49. Помимо этого, как указывалось в ведомости, имели место отказы отдельных крестьян некоторых сельских обществ в Уфимской губернии, л. 48—49.

2  Гос. архив Куйбышевской области, ф. Губернского по крестьянским делам присутствия, оп. 1, д. 2931, 1876, л. 118—120.

3  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV, д. 104, ч. 1, 1881, л. 229—232. В это число входят крестьяне, получившие дарственный надел.

293

большинство же обеднело; среднее по достатку состояние крестьян стало исчезать»1.

Наиболее полно этот процесс находит свое отражение в материалах земской статистики. В. И. Ленин в результате обработки этих данных, в частности, по Днепровскому, Мелитопольскому и Бердянскому уездам Таврической губернии показывает, что у высшей группы крестьян, составлявших 20% общего числа дворов, была сосредоточена значительная часть земли, посевов, скота и т. д. Так, в их руках находилось 78,8% всей купчей земли, 61,9% арендованной, 44,6% скота, 85,5% улучшенных орудий.

В руках же низшей группы, составлявшей 50% всех дворов, находилось 12,8% купчей земли, 13,8% арендованной, 26,6% скота и 3,6% улучшенных орудий. Если высшая группа сдавала в аренду 9,7% своей надельной земли, то у низшей этот процент составлял 72,72.

Необходимо сказать, что крестьяне жили гораздо лучше там, где они получили больше земли и где платежи за землю были ниже. Это довольно ясно обнаруживается на примере Литвы и Белоруссии, где в результате польского национально-освободительного восстания были пересмотрены условия реформы 1861 г. Весьма любопытно в этом отношении сопоставление данных о приросте населения в трех белорусских губерниях — Минской, Витебской и Могилевской — с соответствующими данными по Смоленской губернии, одинаковой сними по климатическим и почвенным условиям. «В трех губерниях, в которых действовали поверочные комиссии,— говорит в одной из своих статей известный статистик и географ П. П. Семенов-Тян-Шанский,—прирост населения 35,3%, 34% и 33,6%, а в губернии Смоленской, в которой не существовало этих комиссий и, следовательно, не было понижения выкупных платежей, а также обязательного выкупа, практиковались и отрезки от существующих крестьянских наделов, прирост населения составляет только 10,7 % »3.

1  «Доклад высочайше учрежденной комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности». СПб., 1873, стр 7.

2  См.: В. И. Л е н и н Поли. собр. соч., т. 3, стр. 122—125.

3  «Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России», вып. V. СПб., 1882, стр. XXXVIII.

294

О прогрессе в сельском хозяйстве свидетельствуют сведения из Ковенской губернии, где также были изменены условия реформы 1861 г. «С отменой барщины и со введением наемного рабочего хозяйства,— указывалось в приложении к трудам валуевской комиссии,— благосостояние сельского населения, в особенности крестьян-хозяев, увеличилось»1.

Однако развитие капитализма в деревне задерживалось сохранением феодально-крепостнических пережитков. Эти пережитки находили свое выражение в сохранении помещичьего землевладения, следствием чего и являлись различные формы и методы притеснения крестьян.

В результате реформы значительная часть земель осталась у помещиков. Так, по данным «Статистики поземельной собственности и населенных мест Европейской России», относящимся к концу 70-х годов, у 114 716 дворян было 73 163 744 десятины земли, а у 22 396 069 ревизских душ крестьян—116 854 855 десятин надельной земли2. Таким образом, на одного помещика приходилось в среднем 637 десятин земли, а на одну ревизскую душу — 5,2 десятины.

Помещичье хозяйство также эволюционировало по капиталистическому пути. Сохранившаяся в результате реформы феодальная собственность в условиях развития капитализма значительно меняет свой характер. Во-первых, землевладение перестает, быть сословной привилегией дворянства, причем земля становится товаром. Это вело к постепенному сокращению дворянского землевладения за счет увеличения купеческого и крестьянского. За 28 лет, с 1877 по 1905 г., дворянское землевладение уменьшилось на 19 907 781 десятину, а крестьянское увеличилось на 7 426 455 десятин3. Во-вторых, особенность феодального землевладения состоит в наделении непосредственных производителей землей, что является одним из основных условий системы эксплуатации при феода-

1  «Доклад высочайше учрежденной комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности». Приложение 1, стр. 248.

2  См.: «Статистический временник Российской империи», серия III, вып. 10. СПб., 1886, стр. XI, XII, XXXIV.

3  См.: «Статистика землевладения 1905 г.». Свод данных по 50 губерниям Европейской России. СПб., 1907, стр. 141.

295

лизме. В пореформенный же период вся земля находилась в непосредственном распоряжении землевладельца.

Переход к новой, капиталистической системе хозяйства оказался для основной массы дворянства невозможным. Для этого не хватало ни умения, ни средств. Ведению хозяйства «по старинке» способствовало сохранение крепостнических пережитков. Однако, несмотря на это, значительная часть имений мелко- и среднепо-местных дворян приходила в упадок, а владельцы их постепенно разорялись. Происходил процесс «оскудения дворянства», получивший широкое освещение в русской классической литературе.

Эта картина блестяще описана писателем С. Терпи-горевым-Атавой в его произведении «Оскудение. Очерки помещичьего разорения», представляющем собой картинки помещичьего быта в Кирсановском уезде Тамбовской губернии. Весьма любопытно описание им взаимоотношений купца и помещика до и после реформы.

«Тогдашний представитель города купец,— рассказывает Терпигорев,— так же мало походил на теперешнего купца, как теперешний ощипанный помещик походит на прежнего помещика. Товар свой... мы к купцу в город для запродажи не возили тогда, как теперь. «Купец» сам к нам приезжал. Дальше кабинета Ермила Антонов, которому говорили, разумеется, «ты», и не проникал никогда. Там он сторговывал пшеницу или что другое, там «напузыривали» его чаем, там он отдавал деньги и оттуда уходил спать к приказчику: скуки ради его оставляли ночевать, чтобы было с кем поболтать завтра утром на конюшне»1.

После отмены крепостного права отношения резко изменились. «Всего нам в это время,— говорит Терпигорев,— до зарезу нужны были деньги. А деньги были у «купца». Надо, стало быть, за ними обратиться к «нему» ...Сначала, сгоряча, эту податливость его и ту охоту, с которой «он» давал нам деньги, мы приняли было за дань его уважения и благодарности к нам..., но эти идиллические взгляды на «кулака» продержались очень недолго. Подугольников дал раз, два, три, подождал, и порядочно-таки подождал, да вдруг и приехал сам.

1 С. Терпигорев-Атава. Оскудение. Очерки помещичьего, разорения, т. 1, стр. 101—102.

296

Хотя этот раз по-прежнему его дальше кабинета не пустили, но он уже сам попросил, чтобы подали ему водочки, и спать на ночь к управляющему во флигель не пошел, а спал в кабинете на диване. Утром же он... обошел и осмотрел все хозяйство, обо всем расспросил и хотя, уезжая, склонился на просьбу и дал еще денег взаймы, но это был уже не тот, не прежний Подугольников, который, бывало, только потел и утирался... А когда он приехал еще следующий раз, то его не только пришлось опять положить спать в кабинете на диване, но надо было позвать обедать в столовую, строго-настрого приказав детям не смеяться, если Подугольников станет сморкаться в салфетку. Конец, — резюмирует Терпигорев, — едва ли надо рассказывать. Он так понятен и естествен... Подугольников должен был «слопать» нас и— слопал»1.

Дальнейшая эволюция была весьма несложной. Подугольниковы вырубали липовые аллеи и вишневые сады, разбирали ампирные дома на кирпич и на месте усадьбы открывали кабаки.

Однако было бы неверным представлять себе, что все дворянство подверглось такой участи. Наиболее устойчивыми в экономическом отношении оказались крупнопоместные владельцы, сумевшие в большинстве случаев перестроить свое хозяйство, увеличив значительно его доходность.

В 1873 г. помещик Воронежской губернии князь Шаховской, характеризуя свое хозяйство, указывал, что в результате широкого применения сельскохозяйственных машин он вместо 700 десятин запахивает в настоящее время 12 000 десятин2.

Как рассказывает в своих «Письмах деревенского хозяина» помещик Московской губернии князь А. П. Мещерский, он в течение 15 пореформенных лет поднял доходность своего хозяйства в 10 раз3.

Эволюция помещичьего хозяйства по пути капитализма протекала особенно интенсивно там, где феодаль-

1  С. Терпигорев-Атава, Указ. соч., т. 1, стр 105—106.

2  См.: «Материалы высочайше учрежденной комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности». Приложение, т. VI. СПб., 1873, стр. 241.

3  См.: А. Мещерский. Письма деревенского хозяина, стр. 238.

297

но-крепостнические пережитки были незначительны, как например на юге России. Уже в 70—80-е годы здесь создаются крупные капиталистические организованные имения. Так, в начале 90-х годов в Таврической губернии Фальц-Фейн, владевший 200 тыс. десятин земли, и граф Мордвинов — 80 тыс. десятин организуют чисто капиталистическое хозяйство1. В 1893 г. в имении Фальц-Фейна на сенокосе работало 1100 машин. О распространении сельскохозяйственных машин и орудий достаточно говорят следующие цифры: в 1876 г. в 4 южных губерниях (области Войска Донского, Екатеринославской, Таврической и Херсонской) было приобретено машин на 280 тыс. руб., в 1890 г.—на 2 360 тыс. руб. ив 1894 г.— на 6 183 тыс. руб.2. Все эти хозяйства применяли в широких размерах вольнонаемный труд. Так, например, только в Елизаветградском уезде Херсонской губернии в конце 80-х годов в 131 более или менее крупном имении работало 15 161 рабочий, не считая поденных3.

Эволюция помещичьего хозяйства по капиталистическому пути была неразрывно связана с процессом разложения крестьянства. «Разорение крестьянства, обезлошадение, потеря инвентаря, пролетаризация земледельца,— писал В. И. Ленин,— заставляют помещиков переходить к работе своим инвентарем»4. Это привело к внедрению в сельское хозяйство машин, а последнее приводило к развитию чисто капиталистических производственных отношений. Этот пример достаточно ярко характеризует взаимодействие производственных отношений и производительных сил и указывает на революционизирующее значение первых.

* * *

Ограбление крестьян помещиками, отрезавшими у них лучшие земли, непомерно высокие выкупные платежи, а также другие повинности, политическое беспра-

1  См.: Н. Н. Шаховской. Сельскохозяйственные отхожие промыслы. М., 1896, стр. 42.

2  См.: В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Поли, собр. соч., т. 3, стр. 215.

3  См.: Н. И. Т е з я к о в. Сельскохозяйственные рабочие и организация над ними санитарного надзора в Херсонской губернии. Херсон, 1896, стр. 26.

4  В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 17, стр. 77—78.

298

вие крестьянских масс в условиях сохранения самодержавно-дворянского строя — все это обрекало крестьян на нищенское существование, обусловливало деградацию крестьянского хозяйства. Как уже отмечалось, крестьянство по «Положениям 19 февраля» должно было заплатить за землю значительно выше ее действительной стоимости.

Приведем данные, характеризующие среднюю стоимость надельной земли по продажным ценам и по выкупу1:

Таким образом, помещики получили более 200 млн. руб. сверх действительной стоимости земли, что значительно превышало ее продажную цену. Однако эти цифры не определяют того, что в действительности заплатили крестьяне.

Выкупные платежи, не соответствовавшие действительной стоимости земли, а также различные повинности, взимавшиеся с крестьян, крайне тяжело отражались на их положении. Особенно тяжелым было положение бывших помещичьих крестьян, выкупные платежи которых были значительно выше, чем у удельных. В наиболее благоприятном положении оказывались государственные крестьяне, с которых взималась оброчная подать, по своим размерам значительно уступавшая не только выкупным платежам помещичьих, но и удельных крестьян. Для сопоставления повинностей, взимавшихся с одной десятины надела с бывших помещичьих, удель-

1 См.: А. Лосицкий. Выкупная операция. СПб., 1906, стр. 16.

299

ных и государственных крестьян, приведем средние данные по б губерниям, помещенные в «Трудах высочайше учрежденной комиссии для пересмотра податей и сборов»1 (не включая страховых сборов):

Таким образом, если принять повинности, взимавшиеся с одной десятины земли бывших государственных крестьян за 100%. повинности бывших удельных крестьян будут составлять по указанным 6 губерниям от 108 до 135%, бывших помещичьих крестьян — от J41 до 208%.

Необходимо при этом сказать, что те повинности, которые уплачивались как с помещичьих земель, так и с крестьянских, например губернский и уездный земские сборы, взимались с помещичьих в значительно меньшем размере, нежели с крестьянских. В Новгородской губернии земские сборы с помещичьих земель составили от 3 до 12 коп., а с крестьянских — от 13,75 до 21,6 коп2.

В целом ряде местностей вся совокупность повинностей, причитавшихся с крестьян, значительно превышала доходность их земель. Так, для Новгородской губернии повинности с одной десятины по отношению к ее доходности составляли: для бывших государственных крестьян— 100%, бывших удельных— 161 %, для бывших помещичьих-—180% и временнообязанных — 210 %. При неблагоприятных же условиях (при дополнительном

1  См.: Ю. Я н с о н. Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах, стр. 31—32.

2  См.: «Доклад высочайше учрежденной комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности в России». Приложение 1. СПб., 1873, отд. III, стр. 1.

300

платеже помещику в размере 20—25% .капитализированного оброка либо при незначительном наделе) эти платежи составляли от 275 до 565% доходности земли1. Для 6 нечерноземных губерний крестьянские платежи в отношении доходности земли составляли (в %)2:

Аналогичное положение наблюдалось и в других нечерноземных губерниях.

В Московской губернии повинности также значительно превышали доходность земли, а следовательно, и арендную плату. Так, по 12 уездам Московской губернии размер повинностей с душевого надела составлял 10 руб. 45 коп., а средняя арендная плата аналогичного количества земли 3 руб. 60 коп.3, следствием чего и явился приводимый нами ниже договор крестьян одной из деревень Волоколамского уезда со своим односельчанином: «1874 года, ноября 13. Я, нижеподписавшийся, Московской губернии, Волоколамского уезда, деревни Кур-виной, дал сию расписку своему обществу крестьян деревни Курвиной в том, что я, Григорьев, отдаю в общественное пользование землю — надел на три души, за что я, Григорьев, обязуюсь уплачивать в год 21 рубль... и означенные деньги должен высылать ежегодно к первому апреля, кроме паспортов, на которые я должен высылать особо, также и на посылку оных, в чем и под-писуюсь»4. В условиях круговой поруки общество согла-

1  См.: Ю. Я неон. Указ. соч., стр. 35.

2  Т а м же, стр. 36.

3  См.: «Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел хозяйственной статистики», т. IV, вып. I. M., 1879, стр. 202.

4  Т а м ж е.

301

шается отпустить Григорьева, если ему будет компенсирована разница между доходностью земли и суммой лежащих на ней повинностей.

Наличие общины и круговой поруки крайне отрицательно сказывалось на процессе экономического развития деревни, тормозя процесс дифференциации крестьянства, в частности рост сельской буржуазии. «При взыскании оброков,— писал в своем отчете за 1864 г. тверской губернатор,— весьма значительные затруднения встречаются в применении на деле круговой поруки. Крестьяне до сего времени не могут достаточно освоиться с мыслью, что при общинном пользовании землею, где^ распределение земли между крестьянами зависит от мира, он должен принимать на себя и ответственность в платеже за эту землю повинностей... Бывают примеры, что зажиточные крестьяне тех обществ, на которых числится недоимка, решаются заблаговременно продавать излишнее имущество во избежание продажи его за недоимку»1.

Вред общины и круговой поруки прекрасно понимал довольно консервативный по своему образу мыслей министр внутренних дел П. А. Валуев. В одном из своих докладов царю «О положении крестьянского дела» он писал: «Недоимки... обращаются в разорение отдельных членов общества на основании начал круговой поруки. Был случай, когда в силу этого начала подверглась описи фабрика стальных изделий. Общее развитие производительных сил и обеспечение трудолюбивой и добропорядочной части сельского населения (т. е. сельской буржуазии,—П. 3.) невозможны при условии подобного гнета»2.

В другом своем докладе Валуев прямо указывает на огромное значение перехода от общинного к подворному землевладению «с политической точки зрения», с точки зрения интересов самодержавно-дворянского государства. «Постепенный переход от общинного или душевого надела к участковому или подворному,— писал он в сентябре 1861 г.,— важен не только в хозяйствен-

1  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV. Опись дел, не вошедших в контрольные реестры, д. 18, 1864, л. 91.

2  ЦГИА, ф. Департамента общих дел Мин. вн. д., оп. 241, д. 61, л. 49.

302

ном отношении, но и в видах охранения общественного порядка. На разряд самостоятельных домохозяев легче действовать, чем на всю массу сельского населения, и в них легче находить опору охранительным мерам правительства»1.

Нередко бывали случаи, когда крестьяне отказывались подписывать уставные грамоты, требуя отмены круговой поруки.

В черноземной полосе повинности бывших помещичьих крестьян также превышали доходность земли, хотя и в несколько меньшей степени. Так, в Симбирской губернии отношение повинностей к доходности земли выражалось в следующих цифрах2:

земли помещичьи от 9 до 16%

земли бывших государственных крестьян от 54 до 60%

земли бывших удельных крестьян от 43 до 70%

земли бывших помещичьих крестьян:

а)  при высшем размере надела от 80 до 122%

б)  при низшем размере надела от 169 до 240%

в)  для получивших в дар ¹/₄ надела от 116 до 179%

Аналогичную картину мы наблюдаем и в Харьковской губернии, где это соотношение выражалось в следующем3:

для помещичьих земель от 2 ¹/₂  до 8 ¹/₂

для земель бывших государственных крестьян около 50%

для земель бывших помещичьих крестьян от 74 до 226%

В среднем для всей черноземной полосы «...платежи бывших государственных крестьян составляют от 30 до 148% доходности земли, а у бывших помещичьих превосходят ее от 24 до 124% при среднем наделе и до 200% при низшем»4.

1  ЦГИА, ф. Департамента общих дел Мин. вн. д., оп. 241, д. 185, л. 47. Против последней фразы на полях рукою Александра II написано: «Справедливо».

2  См.: «Доклад высочайше учрежденной комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности в России». Приложение I. СПб., 1873, отд. III, стр. 77.

3  Т а м же, стр. 115.

4  Ю. Я н с о н. Указ. соч., стр. 86.

303

Все это обусловливало нищенский уровень жизни крестьянства и непрерывно развивающийся процесс обеднения его значительной части. Так, например, в Нижегородской губернии к 1878 г. количество скота по сравнению с 1863 г. уменьшилось: лошадей — на 8,4%, рогатого скота — на 5,6%, овец — на 16,2%, свиней — на 10%, коз — на 5,5%- В Холмском уезде Псковской губернии за 8 лет, с 1861 по 1869 г., количество скота уменьшилось со 104 125 голов до 44 301 головы, т. е. почти на 60%'.

Истощение надельных земель достигало таких размеров, что крестьяне нередко забрасывали их, предпочитая арендовать земли у соседних помещиков. Подобные факты имели место, по данным «Особой комиссии, учрежденной при Министерстве финансов для составления предположений об уменьшении выкупных платежей», в Симбирской и Рязанской губерниях2. «Полевые земли, оставаясь без удобрения, истощаются с каждым годом все более и более, чем и объясняются отчасти неурожаи последних пяти лет»3,— указывалось в решении Черниговского губернского по крестьянским делам присутствия. Об этом же сообщало и Смоленское губернское по крестьянским делам присутствие. Это приводило к систематическому недоеданию, а порой к ужасающим голодовкам. «Хлеб служит не как пища, а как средство к поддержанию своего существования и употребляется [крестьянами] лишь в размере, потребном для спасения от голодной смерти»4,— сообщал в Министерство внутренних дел председатель комиссии, обследовавший состояние крестьянского хозяйства в Суражском уезде Черниговской губернии. По данным комиссии, проверявшей в том же 1878 г. Мглинский уезд той же губернии, хлеб, потребляемый крестьянами, состоял порой до двух третей из высушенных сорных трав и конопляных выжимок, причем весной и такого хлеба они не видели по нескольку дней.

Следствием всего этого является непрерывней рост недоимок, несмотря на весьма энергичное «выколачива-

1  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состоя ния, оп. т. XV, д. 28, 1881, л. 70.

2  Т а м ж е, л. 73.

3  Там ж е, л. 74.

4  Т а м ж е, л. 72.

304

ние» их местными властями. Если в 1871 г. недоимки по выкупным платежам, по данным, составленным Департаментом окладных сборов Министерства финансов, составляли 12 862 198 руб., то к 1881 г. они достигали 19 732 710 руб.1.

Разорение и нищета крестьянства сочетались с полнейшим бесправием его, полным подчинением органам общественного крестьянского управления, целиком зависимым от местной администрации. «Волостное и сельское выборное управление,— писал народнический публицист С. А. Приклонский,— у нас служит плохой декорацией, за которой скрывается власть полицейского чиновника — единственный рычаг, приводящий в движение всю систему так называемого крестьянского самоуправления»2.

Действительно, органы крестьянского «самоуправления» целиком зависели первоначально от местных дворян в лице мировых посредников, а после уничтожения последних, в 1874 г., от полицейской администрации. «Самоуправление» явилось просто фикцией, и выборные должности замещались по указанию помещика и местных кулаков-мироедов. Произвол и всякого рода беззакония представителей крестьянской администрации были повседневным явлением.

«Злоупотребления, произвол и пьянство волостных и сельских должностных лиц,— сообщал в своем отчете тамбовский губернатор,— явление обыкновенное»3. Только за 1879 г. было 95 случаев растрат общественных средств на сумму 33 329 руб.4. Тамбовская губерния отнюдь не представляла в этом отношении какого-либо исключения. Подобная картина наблюдалась повсеместно.

Анализируя все эти данные, невольно возникает вопрос- какое влияние оказала отмена крепостного права на положение крестьянства: улучшила или ухудшила

1   ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV, д. 104, ч. 1, 1881, л. 4—18.

2  С. Приклонский. Очерки самоуправления земского, городского и сельского. СПб., 1886, стр. 191.

3  ЦГИА, ф. Комитета министров. Отчет тамбовского губернатора за 1879 г. «Журнал Комитета министров», д. 4122, декабрь 1880 г., л. Ill, ст. 763.

4  Там же, л. 112—113.

305

она его? На этот вопрос необходимо решительно сказать— улучшила. Личная свобода, обретенная крестьянством, имела, бесспорно, огромное положительное значение. Если повинности в какой-то степени сохранялись в форме выкупных платежей на том же уровне, то различные дополнительные натуральные сборы и повинности были ликвидированы.

Отмена крепостного права создала возможности для бурного развития капитализма. Это в свою очередь привело к разложению крестьянства, к уходу части населения в город. Вполне естественно, что этот процесс приводил к массовому разорению широких слоев деревенских жителей, к концентрации богатства в руках относительно незначительной части — сельской буржуазии. Это создавало представление о деградации сельского хозяйства в целом — представление явно ошибочное.

Не надо забывать к тому же, что процесс разложения крестьянства, крайне мучительный для основных его масс, отягощался наличием феодально-крепостнических пережитков.

Крестьянская реформа, ограбившая крестьян, не ликвидировала целиком основного противоречия феодального общества, противоречия между помещиками и крестьянами, но все же значительно ослабила их. Разорение и нищета пореформенного крестьянства, произвол и издевательство над ним местной администрации — все это усиливало, обостряло недовольство крестьянства, что находило свое выражение в крестьянском движении. И если правительству удалось при помощи пуль и розг подавить крестьянское движение 1861—1863 гг., то это вовсе не означало его полной ликвидации. На протяжении 60-х годов крестьянское движение, по данным, приводимым во «всеподданнейших отчетах» III отделения, представляло собой следующую картину1:

1 Данные заимствованы из книги «Крестьянское движение в 1827—1869 гг.», вып. 2. М.—Л., 1931. По данным же «Хроники крестьянского движения» (см.: «Крестьянское движение в России с 1861 по 1869 гг.»), численность крестьянских выступлений составила, включая и данные местных архивов, 575, при этом из них подавлено с применением войска 201 (см, указ. сборник документов, стр. 800).

306

Таким образом, число крестьянских выступлений за 6 лет не превышало численности их в течение одного 1863 г.

Несмотря на значительное уменьшение количества выступлений по сравнению с началом 60-х годов и исключительно локальный и преимущественно пассивный характер движения, крестьянство, не желая мириться с существующим порядком вещей, продолжало борьбу против помещиков. Это находило свое выражение в захватах помещичьих земель, отрезанных у крестьян во время реформы, в сопротивлении межевым работам, в уклонении от выкупных платежей и в других различных формах протеста. Нередко этот протест приобретал длительный и упорный характер. Новгородский губернатор сообщал в своем отчете за 1866 г.: «Возникшие в 1862 г. беспорядки в имении бывшего валдайского помещика Рыкачева, заключавшиеся в пассивном сопротивлении крестьян... к платежу оброчной недоимки... и выкупных платежей, продолжались и в 1866 г. ...восемь человек, признанных главными виновниками и подстрекателями, удалены административным порядком в Сибирь на поселение, но, несмотря даже на эту меру, прочие не оказали еще повиновения...»1.

И на протяжении 70-х годов крестьянское движение не прекращалось. Наиболее крупные выступления, охватившие несколько волостей, наблюдались среди государственных крестьян и были связаны с выдачей им

1 ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV. Опись дел, не вошедших в контрольные реестры, д. 19, 1865, л. 252.

307

владенных записей. Наиболее массовым из них было выступление государственных крестьян Чигиринского уезда Киевской губернии, в котором принимало участие свыше 40 тыс. человек. В конце 70-х годов, точнее в 1878 и 1879 гг., наблюдается некоторый рост крестьянских выступлений. По данным фондов высших и центральных учреждений (III отделения, Департамента полиции исполнительной Министерства внутренних дел, а также Министерства юстиции), собранным Э, С, Наиной, на протяжении 70-х годов наблюдалось следующее число крестьянских выступлений:

1870 — 58

1871 — 49

1872 — 36

1873 — 44

1874 — 73

1875 — 29

1876 — 38

1877 — 25

1878 — 39

1879 — 55

1880 — 25

Крестьянские выступления по-прежнему носили локальный характер и, за исключением волнений государственных крестьян, редко распространялись за пределы одного селения. В значительном количестве случаев выступления крестьян подавлялись воинской силой.

В конце 70-х годов среди крестьян стали ходить слухи о «черном переделе». «В последние годы,— докладывал в Комитет министров в апреле 1879 г. министр внутренних дел Маков,— между крестьянами стали распространяться слухи о том, что будет передел земли, причем в некоторых местах толковали, что земля от дворян и купцов будет отнята и разделена между крестьянами по числу душ, в других же местностях говорили, что земля будет отнята у всех без различия звания землевладельцев, имеющих более 100 десятин. К слухам о земле присоединялись разговоры об освобождении от подушной подати, а также и от всех платежей»1.

Только за 5 месяцев, с августа 1878 г. по январь 1879 г., эти слухи получили распространение в 15 губерниях2, охватив впоследствии почти всю страну.

Появление подобных слухов достаточно убедительно характеризовало настроение крестьян, их неодолимую

1  ЦГИА, ф. Комитета министров. Из особого «Журнала Комитета министров» от 5 и 13 апреля 1879 г., д. 4036, л. 138—139.

2  Т а м ж е, л. 139—140.

308

жажду получить землю, без которой они не могли существовать. Вместе с тем надежды крестьян на царские милости, которые они ожидали по окончании русско-турецкой войны в форме «черного передела», свидетельствовали о том, что наивно монархические иллюзии в деревне еще сильны.

В этот период складывается напряженная обстановка в стране. С одной стороны, борьба революционных народников, проявлявшаяся в серии политических убийств, а также покушений на Александра II, с другой--рост оппозиционных настроений, некоторое усиление массового движения в деревне и распространение слухов о «черном переделе», оживление стачечной борьбы рабочих — все это свидетельствовало о нарастании революционной ситуации. Большое влияние на это оказала русско-турецкая война 1877—1878 гг. Правительство особенно боялось соединения народнической борьбы с массовым движением в деревне. Несмотря на реакцию, террористическая деятельность народников не прекращалась, повергая правительство в ужас и смятение. Один из современников, А. Плансон, достаточно ярко рисует в своих воспоминаниях настроение господствующих классов в это время. «Только во время уже разгоревшегося вооруженного восстания,— писал он,— бывает такая паника, какая овладела всеми в России в конце 70-х годов и в 80-м. Во всей России все замолкли в клубах, в гостиницах, на улицах и на базарах... И как в провинции, так и в Петербурге все ждали чего-то неизвестного, но ужасного, никто не был уверен в завтрашнем дне»1.

5 февраля 1880 г. С. Н. Халтурин произвел взрыв в Зимнем дворце. Это событие вызвало буквально страх и растерянность в правительственных сферах. Оно заставило понять правительство, что необходимо пойти на смягчение политического курса, а также на проведение ряда реформ. Представителем этого нового курса явился граф М. Т. Лорис-Меликов, первоначально назначенный начальником Верховной распорядительной комиссии, а с августа того же 1880 г. занявший пост министра внутренних дел2.

1  А. Плансон. Былое и настоящее. СПб., 1905, стр. 202.

2  Подробнее см. нашу книгу «Кризис самодержавия на рубеже 1870—1880 годов», М., 1964.

309

Наряду со смягчением репрессий (арестов, обысков и т. д.), а также ослаблением цензурных преследований, изменением отношения к земству и высшей школе Лорис-Меликов намечал осуществить ряд реформ аграрного характера, экономическая необходимость которых давно назрела. К ним в первую очередь относились введение обязательного выкупа и понижение выкупных платежей. Это диктовалось также стремлением успокоить деревню, в которой царила напряженная обстановка.

В этом отношении большой интерес представляет конфиденциальное письмо орловского губернатора Боборыкина министру внутренних дел Игнатьеву летом 1881 г. «На поставленный мною вопрос,— писал он,— надеются ли гг. предводители с настоящими нашими общественными и сословными силами ...иметь успех в борьбе с людьми, враждебными настоящему государственному строю, которые, несомненно, пользуются всем, чтобы смущать и волновать население; также полагают ли они возможным успокоить народ и прекратить в нем все похотения на землю, все ожидания новых милостей от царя в виде земли, сбавок платежей, прекращения оброков и т. п.,— все присутствовавшие единогласно и положительно отвечали, что наличных средств для успешной борьбы недостаточно. Явившаяся давно в народе мысль о переделе земли есть последствие его тяжелого экономического положения — положения, располагающего крестьян к тревожному волнению и вере в ложные слухи»1.

В марте 1881 г. министром финансов Абазой был внесен в Государственный совет проект о понижении выкупных платежей в нечерноземных губерниях и введении обязательного выкупа. В этих губерниях наблюдалось особенно резкое несоответствие между размерами выкупных платежей и доходностью земли.

В отношении же крестьян черноземных губерний Абаза также полагал необходимым поставить вопрос об обязательном выкупе, установив точно срок — не позднее 1886 г.

Меры, предлагаемые Абазой, имели цель привести

1 ЦГИА, ф. Канцелярии министра внутренних дел, оп. 1, д. 680, 1881, л. 3. Необходимо сказать, что имеющиеся в указанном деле донесения тамбовского, полтавского, воронежского и калужского губернаторов оценивают положение в деревне более оптимистично.

310

выкупные платежи в соответствие со стоимостью земли, а также ввести обязательный выкуп. Эти мероприятия носили буржуазный характер, и объективное значение их было направлено на уменьшение феодально-крепостнических пережитков. Министр внутренних дел в отзыве на представление Абазы подчеркивал большое политическое значение этих мер. «От местных властей,— писал Лорис-Меликов,— доходят сведения, что в народе появляются уже нелепые слухи, будто дарованные крестьянам в прошлом царствовании права и милости будут от них отобраны. Необходимо успокоить умы и укрепить в народе уверенность в продолжении монаршего попечения о его нуждах». Следовательно, эти меры, по мнению министра внутренних дел, имели не только экономическое, но и политическое значение. Наряду с этим Лорис-Меликов предлагал ряд существенных дополнений: а) ввести повсеместно обязательный выкуп с 1 января 1883 г., б) распространить понижение выкупных платежей также на пять степных губерний, в) обеспечить малоземельных крестьян землей путем переселений, аренды казенных земель, предоставлением кредита для покупки земель и т. д., г) обеспечить условия выхода из общины, д) разрешить сельским обществам отказываться от выкупленной ими земли с передачей ее в казну, е) отменить или во всяком случае облегчить тяжесть круговой поруки, ж) отменить стеснительные для крестьян правила, касающиеся отлучек их из общества (выдача паспортов)1.

Все эти предложения Лорис-Меликова имели большое значение с точки зрения развития капитализма в деревне.

6, 7 и 20 апреля 1881 г. в Соединенном присутствии департаментов Законов, Государственной экономии и Главного комитета об устройстве сельского состояния рассматривались предложения Абазы с дополнением Лорис-Меликова. Соединенное присутствие одобрило предложение о понижении выкупных платежей и введении обязательного выкупа. Вместе с тем было предложено внести в Государственный совет соображения по остальным вопросам, предложенным Лорис-Меликовым.

1 ЦГИА, ф Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV, д. 28, 1881, л. 117—118.

311

В общем собрании Государственного совета обсуждение мероприятий, принятых Соединенным присутствием, не встретило каких-либо возражений, за исключением вопроса о размере выкупной ссуды, выдаваемой помещикам. По мнению Общего собрания, за исключением члена Государственного совета, бывшего министра внутренних дел А. Е. Тимашева, выкупная ссуда должна была составлять 80% выкупной суммы, причем крестьяне не обязывались уплачивать помещику остальные 20%. Тимашев же настаивал на необходимости выдачи помещикам 100% капитализированного оброка, так как в противном случае, по его мнению, это означало бы нарушение принципа частной собственности. «Да не будет упрека впоследствии в том,— заявил он,— что в Государственном совете не нашлось ни одного голоса в защиту собственности»1.

Наряду с этим Тимашев особенно рьяно поддерживал предложение о необходимости отмены круговой поруки2, а также указывал на необходимость ликвидации общинного землевладения. «Что такое общинное пользование землей? — задавал он вопрос—"Это непреоборимое препятствие ко всякому преуспеянию в материальном благосостоянии крестьян... Общинное владение есть препятствие ко всякому правильному хозяйству»3.

Общее собрание Государственного совета утвердило 27 апреля 1881 г. предложения Соединенного присутствия. Однако 20 мая под влиянием оппозиции, возглавляемой К. П. Победоносцевым, решение Государственного совета не было утверждено царем и состоялось «повеление» Александра III обсудить вопрос о понижении выкупных платежей Особому совещанию из министров внутренних дел, государственных имуществ и финансов с участием экспертов из числа поместного дворянства. Все эксперты пришли к единогласному решению о необходимости понижения выкупных платежей во всех губерниях, за исключением 9 западных: Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской, Могилевской,

1   ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV, д. 28 (приложения), 1881, л. 263.

2  Т а м же, л. 256.

3  Т а м ж е, л. 257—258.

312

Витебской, Киевской, Подольской, Волынской. В силу этого эксперты считали необходимым увеличить общую сумму понижения с 9 до 12 млн. руб.1. В вопросе же о способе понижения выкупных платежей мнение экспертов разделилось. Большинство их приняло предложение Д. Ф. Самарина, крепостническое по своему содержанию. Оно заключалось в том, что выкупные платежи никакого отношения к ценности земли не имеют, вследствие чего и нет необходимости приводить их в соответствие с действительной стоимостью земли. Поэтому большинство экспертов предлагало повсеместно понизить выкупные платежи на 20%, для отдельных же местностей, поставленных в исключительно неблагоприятные условия,— дополнительно на 3 млн. руб.2. Меньшинство экспертов настаивало на приведение выкупных платежей в соответствие со стоимостью земди, т. е. произвести в основном понижение в нечерноземных губерниях. После приведения в этих губерниях выкупных платежей в соответствие со стоимостью земли, на что потребуется 8'/г млн. руб., произвести повсеместное понижение на 10°/о3. Особое совещание министров приняло мнение большинства. 10 октября того же года мнение Особого совещания рассматривалось Соединенным присутствием Главного комитета об устройстве сельского состояния и департаментом Законов и Государственной экономии.

Причины, вызвавшие необходимость безотлагательного понижения выкупных платежей, были достаточно ясно выражены в Соединенном присутствии государственным контролером Д. М. Сольским. «Политическая точка зрения на обсуждаемый вопрос,—заявил он,— имеет первенствующее значение, и Государственный совет обязан иметь ее в виду ради всестороннего обсуждения предмета. Предпринимаемая мера, несомненно, совпадает с довольно тяжелым состоянием наших финансов, но не может быть отложена главным образом по политическим соображениям»4.

1  ЦГИА, ф. Главного комитета об устррйстре сельского состояния, оп. г. XV, д. 104, ч. 1, 1881, л. 5.

2  Т а м ж е, л. 6.

3  Т а м ж е, л. 15.

4  Т а м ж е, л. 259.

313

Выступая в Соединенном присутствии, министр внутренних дел Н. П. Игнатьев заявил, что «предложение большинства экспертов о всеобщем понижении выкупных платежей было принято гг. министрами главным образом вследствие политических соображений и опасения, что дарование предполагаемой льготы лишь в некоторых местностях может породить вредные толки среди народа и даже вызвать какие-либо волнения, весьма возможные в настоящее неспокойное время»1.

Меньшинство экспертов, также руководствуясь политическими соображениями, настаивали на понижении выкупных платежей только в нечерноземных губерниях, так как намечающееся повсеместное уменьшение их будет настолько незначительным, что не устранит недовольства крестьян. Однако большинство Соединенного присутствия во главе с Игнатьевым высказалось за повсеместное понижение выкупных платежей. Лишь 4 члена Государственного совета — Заболоцкий-Десятовский, Грот, граф Баранов и Стояновский — высказались за понижение выкупных платежей в 23 нечерноземных губерниях «в соответствии с ценностью и доходностью наделов...»2.

В общем собрании Государственного совета, обсуждавшего этот вопрос 30 ноября и 7 декабря, была принята точка зрения большинства. 28 декабря 1881 г. Александр III утвердил мнение большинства общего присутствия Государственного совета о понижении выкупных платежей3. Это понижение предполагалось провести в тех губерниях, на которые распространялись местные великороссийское и малороссийское «Положения», т. е. за исключением Литвы, Белоруссии и трех правобережных украинских губерний. Понижение производилось в размере одного рубля с одного душевого надела в губерниях, на которые распространялось «Великороссийское Положение», и по 16 коп. с каждого рубля в губерниях, «состоящих на малороссийском местном Положении», т. е. в Полтавской, Черниговской и части Харьковской. Помимо этого, дополнительное понижение выкупных пла-

1  ЦГИА, ф. Главного комитета об устройстве сельского состояния, оп. т. XV, д. 104, ч. 1, 1881, л. 199—200.

2  Т а м ж е, л. 15.

3  См.: ПСЗ, собр. 3, т. 1, № 576.

314

тежей должно было быть произведено в тех селениях, которые находились в особенно расстроенном хозяйственном положении1.

Понижение выкупных платежей обошлось государству с финансовой точки зрения отнюдь не дорого, так как за время с 1862 по 1888 г. Главное выкупное учреждение получило от выкупной операции чистого дохода 83 978 200 руб.2. После снижения выкупных платежей последние отнюдь не соответствовали ценности земли, значительно превосходя ее в нечерноземных губерниях3.

28 декабря 1881 г. .был.издан закон об обязательном^ выкупе4. По этому закону с 1 января 1883 г. все временнообязанные крестьяне переводились на выкуп. Помещики получали за землю сумму в размере капитализированного оброка, уменьшенного на 20%, т. е. 80% его.

Через полтора года в связи с коронацией Александра III дворянство добилось увеличения этой суммы. 15 мая 1883 г. был издан указ «О мерах к облегчению дворянам-землевладельцам перехода, по имениям их, крестьян в разряд крестьян-собственников»5. По этому указу помещикам при переводе их крестьян на выкуп должны были дополнительно выдавать '/i2 капитализированного оброка. Таким образом, помещики при переводе крестьян на выкуп получали 88'/г% капитализированного оброка.

Издание закона об обязательном выкупе завершило по существу реализацию «Положений 19 февраля 1861 г.». Мероприятия же в отношении облегчения ус-

1  См.: ПСЗ, собр. 3, т. I, § 3.

2  См.: П. Кованько. Реформа 19 февраля 1861 г. и ее последствия с финансовой точки зрения (Выкупная операция 1861—1907 гг.). Киев, 1914, стр. 435.

3  Однако в некоторых черноземных губерниях цена по выкупу в начале 80-х годов была в несколько раз дешевле ее рыночной стоимости. Так, в акте, составленном непременным членом Ниж-недевицкого уездного по крестьянским делам присутствия (Воронежская губерния) по поводу перевода крестьян села Городищи на обязательный выкуп, говорилось, что крестьяне «согласны выкупить весь надел и ни в коем случае не согласны уменьшить его в какой-либо части, так как земля, которую они приобретают по 40 руб. за десятину, при продаже ее по вольным ценам покупается за сумму около 100 руб.» (см.: П. А. Зайончковский. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г., стр. 339—340).

4  См.: ПСЗ, собр. 3, т. I, № 575. 6 Там же, т. Ill, № 1584.

315

ловий выхода из общины, отмены круговой поруки и т. п., намеченные в апреле 1881 г. Государственным советом и утвержденные царем, не получили никакого осуществления.

Меры, предусматривающие организацию поземельного кредита, нашли свое выражение в создании в 1882 г. Крестьянского банка, оказавшего реальную помощь разоряющимся помещикам.

Как рассказывает в своем дневнике П. А. Валуев, при обсуждении этого вопроса в Государственном совете «все вертелось на том, будто бы обещание кредита на покупку земли отобьет у крестьян надежду на «черный передел» и их граждански воспитает»1.

* * *

Введение обязательного выкупа, а также понижение выкупных платежей вызывалось всем ходом экономического развития, но реализация этого была ускорена обстановкой, сложившейся на рубеже 1870—1880 гг. Однако мера эта отнюдь не могла сколько-нибудь серьезно изменить положение крестьянства, которое по-прежнему оставалось в кабале как у помещика, так и у государства.

В результате малоземелья крестьянство принуждено было арендовать в огромных размерах помещичьи земли. Так в 80-е годы, по данным 103 уездов, количество крестьянских дворов, арендовавших землю, в среднем составляло 42,5% по отношению к общему их числу2. В отдельных же уездах этот процент был значительно выше. В Славяносербском уезде Екатеринославской губернии он составлял 82,9%, а в Сычевском Смоленской губернии — 85%.

Массовый спрос на землю, вполне понятно, вызывал резкое повышение арендных цен, увеличившихся в несколько раз. Так, в Темниковском уезде Тамбовской губернии цена на десятину арендуемой земли за 20-летний период увеличилась с 1 руб. 50 коп.— 2 руб. до 5—6 руб., т. е. в 3 раза; в Борисоглебском уезде этой же губер-

1 П. А. Валуев. Дневник 1877—1884. Пг., 1919, стр. 196.

2 См.: Н. К а р ы ш е в. Крестьянская вненадельная аренда.

3 Итоги экономического исследования России по данным   земской статистики, т. II, Дерпт. 1892, стр. VII.

316

нии —с 2—3 руб до 12—16 руб... т. е. в. 5—6 раз1. Надо при этом иметь в виду, что краткосрочная аренда оценивалась всегда дороже, нежели долгосрочная, к которой обычно прибегали зажиточные слои деревни.

Важно отметить, что арендные цены на отрезанные у крестьян земли были обычно дороже существующих средних арендных цен.

Наряду с денежной арендой существовала, а в ряде губерний и преобладала феодальная форма аренды — отработка. В этом случае крестьянин должен был вместо арендной платы обрабатывать помещичью землю своим инвентарем. Труд крестьянина в этом случае оценивался значительно дешевле, нежели при условии вольного найма. Так, в Балашовском уезде Саратовской губернии в конце 80-х годов стоимость аренды одной десятины земли за деньги составляла 11 руб. 20 коп., а при испольной — 21 руб. 99 коп.; в Сердобском уезде — соответственно— 11 руб. 10 коп. и 20 руб. 31 коп.2. Подобное явление было повсеместно. Известный народник, помещик Смоленской губернии А. И. Энгельгардт в своих «Письмах из деревни» по этому поводу писал: «У нас повсеместно за отрезки крестьяне обрабатывают помещикам землю... Оцениваются эти отрезки... не по качеству земли, не по производительности их, а лишь по тому, насколько они необходимы крестьянам, насколько они их затесняют, насколько можно выжать с крестьян за отрезки... Добро бы еще эти отрезки сдавались крестьянам за арендную плату деньгами, а то нет, непременно под работу»3.

По данным статистика Н. Ф. Анненского, в 80-е годы из 43 губерний в 17 преобладала обработочная система, в 7 — смешанная и только в 19 — капиталистическая4.

Организация Крестьянского банка не привела к ослаблению земельной нужды. За 13 лет деятельности

1  См.: Н. К а р ы ш е в. Указ. соч., стр. 327—328.

2  См.: «Материалы к вопросу о нуждах с/х промышленности в Саратовской губернии». Саратов, 1903, стр. 58.

3  А. И. Энгельгардт. Из деревни. 12 писем, стр. 291.

4  Н. Ф. Анненский. Стоимость производства хлеба в частновладельческих хозяйствах. В кн. «Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства», т. I, СПб., 1897, стр. 170—173 и картограмма 1.

317

банка, с 1883 по 1895 г., было продано крестьянам всего 2 336 000 десятин1. К тому же около 10% проданной земли, 205 656 десятин, было отобрано за недоимки2. Стремление приобрести землю заставляло крестьян покидать родные места и переселяться на далекие окраины. Однако это, естественно, не могло разрешить земельный вопрос. Собственно, до начала 80-х годов, за исключением Дальнего Востока и района Алтая, никаких организованных переселений не производилось. Только в 1880 г. были выработаны «Временные правила», а в 1889 г. был принят закон, именуемый «О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли»3. По этому закону требовалось предварительное разрешение на переселение. Это разрешение давалось при условии «уважительности причин». Первое место по числу выселившихся крестьян занимала Полтавская губерния, из которой с 1861 по 1893 г. их переселилось несколько более 29 тыс.4.

Наибольшее количество переселенцев направлялось в Сибирь. Так, за 16 лет (с 1885 по 1900 г.) туда переселилось 1 207 653 человека5. Однако ни аренда земель, ни покупка их через Крестьянский банк, ни переселение не могли улучшить положения ограбленного реформой крестьянства.

Волнения крестьян, являвшиеся результатом их тяжелого экономического положения, а также полного политического бесправия, на протяжении 80-х годов имели значительное распространение. По данным Департамента полиции, содержащимся в «Записке о крестьянских беспорядках, бывших в различных местностях империи в течение 1881 — 1888 гг.», произошло 332 крестьянских волнения6. Если дополнить эти данные другими — «Све-

1  См.: В. А. Вдовин. Крестьянский поземельный банк. М., 1958, стр. 53.

2  Та м же, стр. 79.

3  См.: ПСЗ, собр. 3, т. IX, № 6198.

4  См.: И. Я м з и н. Переселенческое движение в России с момента освобождения крестьян. Киев, 1912, стр. 10.

5  См.: «Материалы высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 до 1901 г. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России», ч. I. СПб, 1903, стр. 23.

6  См.: «Красный архив», 1938, № 4—5. «Крестьянское движение в конце XIX века». Публикация документов, стр. 215—217.

318

дениями о беспорядках аграрных и фабричных в империи в 1889 году»1, принадлежащими также Департаменту полиции, то мы получим следующую картину крестьянского движения на протяжении 80-х годов:

волнений

Таким образом, на протяжении 80-х годов, по неполным данным2, произошло около 400 крестьянских выступлений. Все это говорит о том, что реформы, проведенные в начале 80-х годов, не ослабили противоречий между крестьянами и помещиками. Крайне тяжелое экономическое положение крестьянства нашло свое выражение в начале 90-х годов во «всероссийском разорении», массовом голоде миллионов крестьян, явившемся непосредственным результатом ограбления их в период 1861 г.

1  См.: «Красный архив», 1938, № 4—5. «Крестьянское движение в конце XIX века». Публикация документов, стр. 245—246. Из данных за 1889 г. исключены и «фабричные беспорядки» и другие, не носившие аграрного характера. Мы не приводим данных «Хроники» крестьянского движения в сборнике документов «Крестьянское движение в России в 1881—1889 гг.». (М., 1960), полагая, что они не совсем точны. Так, наряду со сведениями о волнениях крестьян по поводу уничтожения зараженного скота, что, естественно, не носило аграрного характера, и включением данных, основанных на газетном материале, не подтвержденном официальными документами, за некоторые годы эти сведения неполны. Так, согласно «Хронике» в 1889 г. произошло 38 волнений (стр. 828—830, указ. сборник документов), а по данным Департамента полиции —58.

2  Как указывалось в «Записке», в ней фиксировались только наиболее крупные волнения.

319

* * *

Разгром революционного движения народников в начале 80-х годов, слабость массового рабочего, а также и крестьянского движения — все это дало возможность правительству Александра III установить режим жесточайшей политической реакции.

Реакционный курс находил свое выражение в стремлении правительства если не ликвидировать, то во всяком случае, сузить, обкарнать буржуазные реформы 60-х и начала 70-х годов, иными словами, усилить феодальные элементы в управлении государством. Своеобразной программой реакции явилось выступление в печати одного из предводителей дворянства — А. Д. Пазухина. В своей статье «Современное состояние России и сословный вопрос», опубликованной первоначально в «Русском вестнике», Пазухин поносил реформы «прошлого царствования» за их всесословный характер. «...Основная причина социального расстройства России,— писал он,— кроется в том, что большинство реформ прошлого царствования были проникнуты отрицанием сословного начала»1. По мнению Пазухина, задача правительства заключается в предоставлении дворянству ведущей роли в управлении государством. «Возвратив себе преимущественные служебные права, — указывал он,— дворянство снова станет опорой престола, снова приобретет почетное положение, сделавшись тою притягательной силой, куда будет стремиться все, что выдвигается из других сословий силой ума и дарований. Прекратятся все недоразумения между дворянством и крестьянством, а на элементы бессословной России будет наложена узда, которая остановит дальнейшее развитие в нашем отечестве смуты, хищничества и властолюбивых домогательств»2.

Стремление дворянства укрепить свои политические позиции, занять господствующее положение в государственном управлении обусловливалось, помимо общих причин, его экономическим оскудением, принявшим после отмены крепостного права массовый характер. Это

1  А. Пазухин. Современное состояние России и сословный вопрос. М, 1886, стр. 43.

2  А. Пазухин. Указ. статья, стр. 60.

320

обстоятельство определяло в значительной степени политические притязания дворянства.

В целях укрепления экономического положения дворянства 21 апреля 1885 г., к столетию со дня издания жалованной грамоты дворянству, создается Дворянский поземельный банк. В рескрипте, изданном по этому поводу, подчеркивалось «первенствующее место» дворянства в государственном управлении. Организация банка, как указывалось в рескрипте, обусловливалась стремлением предоставить дворянству ведущую роль в деревенской жизни, обеспечить ему постоянное пребывание в своих поместьях, «...где предстоит им преимущественно приложить свои силы к деятельности, требуемой от них долгом их звания»1.

Дворянский банк предоставлял помещикам под залог их земельных владений ссуды на весьма льготных условиях2.

На протяжении 80-х годов был издан ряд законов, задерживавших процесс развития капитализма в деревне, консервирующих дореформенные общественные отношения. Так, 18 марта 1886 г. по инициативе дворянства был принят закон, направленный на ограничение семейных разделов, консервирующий патриархальные семейные отношения. Делая соответствующее представление в Государственный совет о необходимости разработки этого закона, министр внутренних дел граф Д. А. Толстой указывал, что, по его мнению, «семейные разделы являются... одной из основных причин упадка экономического благосостояния крестьян3.

При обсуждении этого вопроса в Соединенном присутствии департаментов Законов и Государственной экономии Государственного совета была также высказана мысль, что большая патриархальная семья является основой экономического процветания деревни. «Не подлежит сомнению,— указывалось в решении,— что такая рабочая семья, которая представляла бы собою тесно сплоченный союз родственников, подчиняющихся главенству старшего члена и трудящихся в общую пользу,

1   ПСЗ, собр. 3, т. V, № 2882.

2  Учетный процент был установлен в 4 ¹/₂ , в то время как в Крестьянском банке он составлял 6 ¹/₂

3  ЦГИА, ф. Департамента законов Государственного совета, оп. т. X, д. 100, 1885, л. 4.

321

явилась бы идеалом как в нравственном, так и в экономическом отношении, возможное приближение к которому было бы весьма желательно в интересах государственных»1. Закон вводил новый порядок, по которому семейные разделы могли производиться только с согласия старшего в семье, а разрешение на раздел давал сельский сход большинством 2/з голосов2.

14 декабря 1893 г. был издан закон, весьма ограничивавший право крестьян распоряжаться своей надельной землей, досрочно ими выкупленной. По закону3 полностью запрещался залог досрочно выкупленных надельных земель. Продажа этих земель, принадлежавших общине, могла производиться лишь с согласия местных властей. Если же выкупленная досрочно надельная земля принадлежала отдельным крестьянам, то она могла продаваться только в тех случаях, если покупатель принадлежал к данному сельскому обществу. Закон этот имел реакционный характер, ограничивая право крестьян распоряжаться своей собственностью, прикрепляя их таким образом к земле.

Закон 14 декабря 1893 г. находился в явном противоречии с «Положениями 19 февраля 1861 г.», предоставлявшими крестьянам возможность становиться полными собственниками земли. Этот же закон нарушал основной буржуазный принцип собственности — право свободно распоряжаться приобретенным имуществом4.

В конце 80-х — начале 90-х годов правительство Александра III проводит ряд контрреформ, направлен-

1   ЦГИА, ф. Департамента законов Государственного совета, оп. т. X, д. 100, 1885, л. 57.

2  См.: ПСЗ, собр. 3, т. VI, № 3578.

3  Там же, т. XIII, № 10151.

4  Однако и до издания этого закона правительство грубо нарушало «Положения 19 февраля 1861 г.». Так, в декабре 1888 г. министр внутренних дел внес в Комитет министров представление о выселении в Сибирь 20 семейств крестьян деревни Горожановой Ковровского уезда Владимирской губернии, «упорствующих в неплатеже выкупных взносов». Казалось бы, в соответствии со статьями «Положений 19 февраля» земля, приобретенная крестьянами по выкупу, должна была бы быть продана в случае неуплаты ими выкупных взносов (ст. 134, 135 «Положения о выкупе»). Однако министр внутренних дел, не ограничиваясь этим, предлагает сослать крестьян по этапу в Канский уезд Томской губернии. Предложение Толстого было утверждено Комитетом министров (ЦГИА, ф. Комитета министров, д. 4723 и 4726, ст. 466; д. 4734, ст. 831).

322

ных к исправлению «великого зла», сделанного в прошлом. «Если в реформах прошлого царствования,— писал Пазухин,—мы усматриваем великое зло в том, что они разрушили сословную организацию, то задача настоящего должна состоять в восстановлении разрушенного»1.

Были проведены реформы, значительно усиливавшие роль дворянства в местных органах власти. Эти реформы, точнее контрреформы, должны были ликвидировать те буржуазные преобразования, которые были осуществлены в начале 60-х годов после отмены крепостного права.

Из трех законоположений — закон 12 июля 1889 г. о земских начальниках,новое земское положение (1890) и новое городовое положение (1892)—непосредственное отношение к крестьянам имели два первых. Положение о земских начальниках подчиняло целиком органы крр^ стьяяского общественного управления власти дворян-помещиков. Земским начальникам вверялась судебная власть над крестьянами. Это означало по существу реставрацию феодальных прав дворянства в деле опеки над крестьянами. По закону 12 июля 1889 г.2 земский начальник, назначавшийся из числа дворян-помещиков, становился вершителем судеб крестьянства. Он проверял решения сельских и волостных сходов, имел право приостановить их действие, утверждал и отстранял от должностей представителей сельской и волостной администрации. Ему предоставлялось также право наложения на крестьян денежных штрафов и присуждения их к краткосрочному аресту в административном порядке. Это право распространялось и на должностных лиц крестьянского общественного управления. Земскому начальнику вверялась и судебная власть над крестьянами — передавались функции мировых судей.

Жалобы на действия земских начальников рассматривались в уездном съезде земских начальников, во главе которого стоял уездный предводитель дворянства3. Таким образом, крестьянство вверялось полностью бесконтрольному «попечению благородного дворянства».

1  А. Пазухин. Указ. статья, стр. 57.

2  ПСЗ, собр. 3, т. IX, № 6196.

3  Помимо этого, в состав уездного съезда входили: председатель уездной земской управы, исправник и подауной инспектор.

323

«Положение» 12 июня 1890 г.1 усилило роль дворянства в земских учреждениях и фактически ликвидировало выборность крестьянских представителей2.

Все рассмотренные нами законы значительно усиливали феодальные пережитки в деревне, задерживая тем самым процесс капиталистического развития.

* * *

Резюмируя рассмотренные нами вопросы, можно сделать ряд выводов.

Наступление нового этапа реализации реформы (по истечении девятилетнего срока со дня издания «Положений 19 февраля») не внесло чего-либо принципиально нового. Отказы крестьян от наделов не получили, да и не могли получить массового распространения. Не говоря уже о том, что отказы от наделов были обставлены целым рядом ограничений, затруднявших крестьянам их осуществление, на это имели право только те крестьяне, которые к тому времени не выкупили еще своих наделов.

Основным результатом реформы явилось развитие капитализма в деревне, главным выражением которого был процесс разложения крестьянства. Однако процесс этот всячески задерживался наличием феодально-крепостнических пережитков, обусловленных грабительским характером реформы. Это находило свое выражение в сохранении кабальных форм эксплуатации — отработок.

После отмены крепостного права крестьянское движение в деревне по-прежнему имело место. Однако размеры его после окончания составления уставных грамот невелики. Собственно, на протяжении 70-х годов наиболее активную роль играют государственные крестьяне. На них и падает наибольшее число крупных волнений со второй половины 60-х годов.

В конце 70-х годов крестьянское движение дает некоторый, правда весьма небольшой, рост. Однако в этот

1  См.: ПСЗ, собр. 3, т. X, № 6927.

2  Крестьяне избрали депутатов в гласные, из числа которых уездный съезд земских начальников рекомендовал гласных, утверждавшихся губернатором.

324

период в деревне в силу целого ряда причин складывается, напряженная обстановка. Это в какой-то мере ускорило проведение в начале 80-х годов ряда реформ (понижение выкупных платежей, введение обязательного выкупа, отмена подушной подати), настоятельная потребность в которых диктовалась всем ходом экономического развития.

Однако реформы эти не смогли существенно повлиять на положение крестьянства. К тому же на протяжении 80-х и начала 90-х годов правительство, воспользовавшись благоприятной для себя обстановкой, значительно усиливает феодальные пережитки в деревне, проводит ряд законов, ограничивающих права крестьян и усиливающих над ними власть дворян-помещиков. Но политика, рассчитанная на усиление феодально-крепостнических пережитков, все же не могла принести заметных плодов. В деревне бурно протекал процесс развития капитализма.