Отмена крепостного состояния

Как ни тревожны были известия из Варшавы, однако ж они отступали на второй план пред главною заботой, занимавшей всю Россию, - вопросом о предстоящем освобождении крестьян. Редакционные комиссии, в которых по смерти Якова Ивановича Ростовцева (6-го февраля 1860 года) председательствовал граф Виктор Никитич Панин, окончили свою тяжелую и сложную работу к октябрю 1860 года и вслед за тем были закрыты. Составленный проект Положения поступил на обсуждение Главного по крестьянскому делу комитета, который и возобновил свои заседания 10-го октября, под председательством Великого Князя Константина Николаевича. Комитету объявлена была Высочайшая воля, чтобы проект Положения об освобождении крестьян от крепостного состояния был обсужден в самое короткое время и внесен в начале 1861 года на окончательное рассмотрение общего собрания Государственного Совета.

Так и было исполнено. В Главном комитете, благодаря отличному ведению дела председателем, оно прошло без особенных затруднений и без существенных изменений33, а в январе 1861 года поступило в общее собрание Государственного Совета. 28-го января Государь лично открыл первое заседание и в сказанной им речи34 заявил непременную волю свою, чтобы рассмотрение дела было окончено в течение первой половины февраля. Таким образом Государственный Совет имел всего какие-нибудь две недели на обсуждение столь важного и сложного дела; поэтому можно сказать, что внесение проектированного Положения в общее собрание было только одною формальностию. Дело было предрешено, и противники освобождения поняли, что не было уже возможности ни изменить данное делу направление, ни затянуть его. Им удалось однако же ввести в проект кое-какие статьи не в пользу крестьян35.

Представление на Высочайшее утверждение целой коллекции объемистых Положений, указов36, табелей требовало еще громадной массы работы канцелярской и типографской. Работа эта велась с кипучею поспешностию и была успешно окончена к 19 февраля - годовщине восшествия на престол Императора Александра II. В этот самый день и последовало Высочайшее утверждение всех представленных работ.

Так день 19-го февраля 1861 года сделался великою историческою эрой для русского народа.

62

В Петербурге ожидали этого дня с различными чувствами: иные - с восторженною радостию, другие - с каким-то страхом, а третьи - с затаенною злобой. Само правительство не чуждо было тревожного ожидания того момента, когда вдруг снимется узда с многих миллионов порабощенного народа. Поэтому заранее обсуждались и принимались всякие меры к предупреждению и укрощению ожидаемых беспорядков и волнений; были даже сделаны некоторые перемены в дислокации войск, в тех видах, чтобы повсеместно имелась под рукой военная сила. Местным начальствам даны были заблаговременно инструкции на случай нарушения спокойствия и порядка; определен был самый порядок объявления народу великой Царской милости одновременно по всей России. Для этого нужно было предварительно разослать во все концы Империи десятки тысяч экземпляров Манифеста, указов и Положений, - на что требовалось известное время после Высо-

63

чайшего утверждения. Вот почему за два дня до 19-го февраля появилось объявление от петербургского военного генерал-губернатора генерал-адъютанта Павла Николаевича Игнатьева, что в этот день, вопреки ходившим в городе слухам, никаких распоряжений правительства по крестьянскому делу не будет. Повсеместное обнародование Манифеста было назначено на 6-е марта -первый день Великого Поста.

Лишь только последовало 19-го февраля Высочайшее утверждение, немедленно же поскакали во все стороны фельдъегеря с тюками отпечатанных экземпляров; командированы флигель-адъютанты и генералы свиты для торжественного возвещения великой Царской милости во всех губерниях. Как ни торопились всеми этими распоряжениями, все-таки оказалось невозможным поспеть в некоторые отдаленные места к назначенному дню; поэтому объявление Манифеста последовало в иных 7-го или 8-го числа, а в других даже позже.

В Петербурге же и в Москве обнародование Манифеста последовало днем ранее назначенного числа, именно 5-го марта, в воскресенье, т.е. в последний день Масленицы. Манифест был прочитан с амвона священниками во всех церквах обеих столиц. В час пополудни, когда Государь выезжал из дворца к разводу в Манеж, вся площадь пред дворцом была усеяна густою массою народа, которая приветствовала Его Величество восторженными «ура». Депутация от проживавших в Петербурге мастеровых из крестьян подошла к Царскому экипажу и в простых, но теплых выражениях принесла от имени народа благодарность Царю-Освободителю. Погода была в этот день прекрасная; улицы кишели народом; на всех лицах выражались радость и удовольствие; многие, встречаясь со знакомыми, обнимались и целовались как бы в Светлое Воскресенье. Колокольный звон придавал этому счастливому дню торжественную обстановку. Некоторые из иностранных дипломатов присутствовали в этот день у обедни в православных церквах для того, чтобы быть очевидцами того впечатления, которое произведет на простой народ чтение Манифеста. Вечером в театрах публика потребовала народный гимн, который был повторен по нескольку раз.

В самый день подписания Государем Манифеста 19-го февраля Великий Князь Константин Николаевич, как председательствовавший в Главном по крестьянскому делу комитете, получил от Его Величества прекрасный рескрипт, в котором изъявлена была Великому Князю «живейшая и глубокая признательность заточное,

64

скорое и вполне соответствующее Высочайшей воле окончание сего государственного дела...» Воздав должную справедливость личному участию самого Великого Князя в ходе этого дела, Государь поручал Его Высочеству передать и членам комитета «искреннюю благодарность» Его Величества. «Я не забуду, - говорилось в рескрипте, - и со Мною, конечно, вся Россия не забудет, как действовали в сем важном случае Ваше Императорское Высочество и все прочие члены Главного комитета. Будущее известно единому Богу, и окончательный успех предпринятого великого дела зависит от Его святой, всегда благостной воли; но Мы можем ныне же с покойною совестью сказать себе, что нами употреблены для совершения оного все бывшие во власти Нашей средства, и со смирением уповать, что покровительствующее любезному Нашему отечеству Провидение благословит исполнение Наших намерений, коих чистота Ему известна».

В заключение рескрипта была выражена следующая Высочайшая воля: «При утверждении предположений об отмене крепостной зависимости помещичьих крестьян и дворовых и об устройстве их быта, Я признал необходимым принять меры к устройству всего вообще сельского состояния на общих и единообразных началах. Для сего я учреждаю особый, под Моим непосредственным ведением Комитет, в который назначаю Ваше Императорское Высочество членом и председательствующим. Не сомневаюсь, что Вы, зная Мои по сему предмету мысли и желания, с обычным Вашим, ничем не охлаждаемым усердием, деятельно приступите к трудам по сему новому, но имеющему тесную связь с довершенным уже, делу...»

Учрежденный вновь «Главный комитет об устройстве сельского состояния»37 (заменивший прежний «Главный комитет по крестьянскому делу»), сверх выраженного в рескрипте назначения, сделался высшим совещательным учреждением, в котором обсуждались и решались новые вопросы или сомнительные случаи, возникавшие при самом введении в действие Положения об устройстве крестьян. Членами комитета состояли министры внутренних дел, финансов, государственных имуществ, юстиции и уделов, главноуправляющий П-м отделением Собственной Е.В. Канцелярии и главный начальник Ш-го отделения; затем лично - статс-секретари граф Блудов и Н.И. Бахтин и генерал-адъютант Чевкин. Управляющим делами комитета назначен был тайный советник Степан Михайлович Жуковский (состоявший в числе делопроизводителей в прежнем Комитете по крестьянскому делу), а в по-

66

мощь ему - действительный статский советник Конст<антин> Ив<анович> Домонтович.

Со дня объявления Манифеста в каждой губернии открывалось «Губернское по крестьянским делам присутствие»38, образовавшееся из прежних временных Комиссий, учрежденных в декабре 1860 года для предварительных распоряжений по введению в действие новых Положений. 16-го же марта последовал новый указ - о распространении Положения 19-го февраля на крестьян посессионных фабрик39.

?о зсей России Манифест 19-го февраля встречен был народом с радостию и глубокою признательностию. Депутации от раз-

67

ных уездов Петербургской губернии приносили благодарность Государю в следовавшие за объявлением Манифеста два воскресенья, 12-го и 19-го марта: отслужив предварительно молебствия в церквах и освятив приготовленный для поднесения Его Величеству хлеб-соль, депутации шли торжественно к Зимнему дворцу и со слезами выражали Государю свои чувства. В ответных своих речах Его Величество каждый раз внушал депутациям обязанность крестьян разумно пользоваться дарованной свободой и в точности исполнять все требования закона. Везде крестьяне служили благодарственные молебствия; посылали адресы Государю, делали разные приношения для увековечения памяти о великом дне 19-го февраля. Петербургская городская Дума, в заседании 22 марта, постановила устроить в память этого дня больницу для чернорабочих, с присвоением ей наименования «Александровской»40. Множество подобных пожертвований и благотворительных учреждений служило вещественным выражением общего одушевления, охватившего тогда всю Россию.

Да и не в одной России, а во всей Европе великая государственная мера 19-го февраля 1861 года произвела глубокое впечатление. Заявления высокого сочувствия к этой мере и лично к Императору, освободившему десятки миллионов людей из рабства, раздались официально в английском парламенте, в берлинском ландтаге, даже в итальянском собрании представителей, несмотря на то, что между туринским и петербургским кабинетами тогда были прерваны дипломатические сношения.

Опасения, с которыми наши пессимисты ожидали рокового дня отмены крепостного состояния, оказались совершенно напрасными: вообще дело прошло вполне благополучно, и оправдались слова Мих<аила> Нетр<овича> Погодина, который за несколько дней до 19-го февраля выразился так в своем журнале: «Только невежество и пошлость опасаются беспорядков и замешательств; это значит не иметь понятия о коренных свойствах русского народа...» Все сочувствовавшие делу освобождения торжествовали. Однако ж торжество их и радость были вскоре омрачены известиями из некоторых захолустий, где возникли в среде крестьян недоразумения, вследствие превратного толкования Манифеста, отчасти злоумышленного, а большею частию по невежеству. В некоторых местностях крестьяне ожидали не одного лишь освобождения от помещичьей власти, но и безвозмездной передачи земли в полное их владение; а потому заподозрили подлинность прочитанного им Манифеста, вообразив себе, что на-

68

стоящая милость Царская - «чистая воля» - скрыта от них помещиками и чиновниками. В этих местах крестьяне прекратили было работы на помещиков и отказались отбывать всякие повинности. В большей части случаев дело разъяснилось миролюбно, без насильственных мер, одним лишь нравственным влиянием людей разумных, заслуживших доверие населения. Но в других, к счастию, немногих местах, не обошлось без крутых мер и даже употребления оружия.

Самый крупный из таких случаев произошел в Казанской губернии, Спасском уезде, в селении Бездне - имении действительного тайного советника графа Мусина-Пушкина41. Здесь один из крестьян (Антон Петров) не только смутил своих односель-цев, но и замыслил поднять население во всей окрестности. Никакие увещания местной полиции, ни прибывшего предводителя дворянства Молоствова, ни командированного по Высочайшему повелению генерала-майора свиты графа Апраксина, приехавшего в Бездну с двумя адъютантами казанского военного губернатора (генерал-майора Козлянинова), не могли образумить толпу. 12-го апреля приведены были войска. Крестьяне собрались в числе до 5 тысяч человек, вооруженных кольями и дубинами. Граф Апраксин, после всех безуспешных увещеваний, решился прибегнуть к оружию. Сделано было несколько залпов, от которых легло на месте до 55 убитых и ранено 71 человек. Крестьяне разбежались, и тогда началась расправа. Собранною на самом месте преступления военно-судною комиссией главный зачинщик беспорядка Антон Петров приговорен к смертной казни и был тут же, в селе Бездне расстрелян (19-го апреля). Крестьянам же некоторых соседних деревень, не поддавшимся подстрекательствам бездненского народного трибуна и предупредившим даже начальство о его попытках, объявлена была Высочайшая благодарность.

Подобные же столкновения произошли еще в некоторых пунктах Симбирской и Пензенской губерний. Самое упорное сопротивление оказали крестьяне в имении графа Уварова, Чембарс-кого уезда, где выстрелами пехоты убиты 3 крестьянина и ранены 4. В имении Веригина крестьяне разграбили помещичий дом и едва не убили священника. Командированный в Пензенскую губернию генерал-майор свиты Дренякин прибыл 14-го апреля в имение графа Уварова на пятый день происходивших там беспорядков, с двумя батальонами пехоты (Казанского и Тарутинского полков). Появление этой силы заставило крестьян смириться и сознаться, что они были возбуждены превратным толкованием

69

Манифеста священником села Студенки. Но генералу Дренякину не посчастливилось кончить дело столь же благополучно в другом имении, помещика Волкова, селе Кандеевке42, в Керенском уезде. Здесь крестьяне были взволнованы одним раскольником секты молоканов. Генерал Дренякин прибыл туда 16-го апреля, с тремя ротами; крестьян собралось до 10 тысяч человек; в толпе раздавались крики: «воля, воля». Дошло дело до оружия; сделанными тремя залпами убито 8 человек и ранено до 26; но толпа все-таки упорствовала и оставалась в сборе. Тогда генерал Дренякин приказал войскам двинуться на толпу так, чтобы некоторую часть отделить от остальной массы, - что и было исполнено: около 400 человек было оторвано от толпы. Однако ж и эта небольшая часть не смирилась, а заявила, что готова на смерть. Дренякин велел вытаскивать этих несчастных из толпы по одиночке и сечь. Расправа эта продолжалась несколько дней, до 25-го апреля. Крестьяне смирились.

Были отдельные случаи призыва войск и в других губерниях, как, например, во Владимирской, в имении Нарышкиной; в нескольких селениях Симбирской и проч.; но во всех этих местах крестьяне смирялись при первом же появлении войск. Само Министерство внутренних дел в официальном повествовании обо всех этих случаях замечало, что они большею частию ограничивались одними недоразумениями, в которые крестьяне были вначале введены превратными толкованиями Положения людьми невежественными и злонамеренными. Но не странно ли, что в числе всевозможных мер, которые с такою заботливостию принимались правительством из опасения беспорядков между крестьянами по объявлении им свободы, не подумали прежде всего о надлежащем им разъяснении смысла нового закона43. Только в циркуляре 8-го мая министр внутренних дел поручал местным начальствам разъяснять крестьянам недоразумение, в которое они впадают, полагая, что Положением 19-го февраля сразу прекращена издельная повинность.

Более всего способствовал прекращению означенных прискорбных недоразумений удачный выбор личностей на должность «мировых посредников». Везде, где эти лица оказались разумными, беспристрастными и заботливыми об интересах крестьян, новые Положения были введены в полном порядке, и с мая месяца уже устроилось крестьянское самоуправление44. В официальных известиях, опубликованных Министерством внутренних дел в конце июня, уже заявлялось, что дело вообще пошло на лад. Открытие

70

сельских и волостных управлений везде сопровождалось молебнами и торжествами. В некоторых волостях заявлялось самими крестьянами желание учредить школы.

Таким образом введение в действие Положения 19-го февраля 1861 года в самом начале подавало самые светлые надежды на будущее. Но освобождение крестьянства от крепостной зависимости, то есть отмена собственно крепостного права, было только первым, хотя и самым важным шагом к устройству крестьянского сословия. Для полного осуществления намерений Царя-Освободителя предстояло еще выработать последовательно целый ряд законодательных мер. Отмена крепостного состояния вызывала преобразования во всех инстанциях местного управления и вообще пересмотр значительной части нашего законодательства. От того направления, которое предстояло дать всем этим работам, зависела вся будущность России.

К крайнему прискорбию, возбужденные счастливым началом крестьянского дела светлые надежды - не осуществились. Великое это дело было немедленно же вырвано из тех рук, которые потрудились над ним с любовью и преданностью45; оно перешло к таким личностям, которые, не сочувствуя делу, приложили все старания к тому, чтобы исказить его и умалить практические его последствия.